Шрифт:
Закладка:
Глава 23 Пришла беда — наливай лимонад
Дверь распахнулась, и мир содрогнулся.
— Извините, что помешал, — прогремел низкий голос.
— Пошел прочь, — прошипела Лилия и повернулась к вошедшему.
Тут мое тело затопило животной болью. Показалось, что сознание рухнуло в темноту и весь свет остался в зрачках сирены, которая больше не смотрела на меня.
— Ваш лимонад со льдом, — продолжил Федор со всей возможной невозмутимостью и выплеснул на нас содержимое высокого запотевшего графина.
Лилия взвизгнула, я сдавленно выругался. Воздух мгновенно остыл. Я уставился на секретаршу, на лице которой остался листик мяты. Ее глаза уже не казались волшебными. В них плескалась растерянность, которая сменялась ужасом.
— Что происходит? — тихо осведомился я.
— Я не… не… не хотела…
— Подите прочь, Лилия Владимировна, — потребовал домовой, и я подивился твердости его голоса.
— Прости, — шепнула она и поторопилась уйти, подхватив сжавшийся в комок цветок.
— Что происходит? — повторил я с нажимом.
— Вам стоит сменить испорченную одежду, — чопорно заметил Федор.
Я наконец сумел стряхнуть с себя оцепенение. Шагнул к выходу и схватил дворецкого за ворот, чтобы отодвинуть его с дороги. Но мужчина не шелохнулся, словно весил целую тонну.
— И позвольте девушке уйти и привести себя в порядок.
— Отойди! — заорал я и вокруг сгустилась тьма.
Она сочилась из моей кожи черными змеями, и те скручивались воронкой, поднимаясь к потолку.
— Вам надо прийти в себя, — с ледяным спокойствием произнес Федор, и его губы лишь слегка скривились, когда моя рука сжалась вокруг его шеи. — И я вас не пущу в женское крыло, княжич.
Его слова камнями падали в мое сознание. Тьма пульсировала в такт бешено бьющегося сердца.
— Не причиняйте ей страдания, Михаил Владимирович. Ей сейчас надо побыть одной.
Лилия. Перед глазами предстало ее испуганное лицо. Дрожащие губы, распахнутые веки, мокрые ресницы, потемневшие от лимонада волосы.
— Что случилось? — все еще вибрирующим от ярости голосом спросил я.
— Сирены опасны, княжич. Она может вам навредить. И потом не простит себя за это.
— Пусти… — воротник его пиджака треснул, отпоролся по шву и остался в моей ладони.
— Ей будет больно, — все с тем же спокойствием сообщил мне Федор. — Вы позволите этому произойти?
— Какая же ты скотина, — выдохнул я и шагнул назад.
— Спасибо, княжич. Вы сделали правильный выбор, — мужчина склонил голову и медленно попятился.
— Ей нужно что-то отнести? — глухо спросил я, сбросив намокшую обувь.
— О госпоже Водяновой позаботиться Елена. Она как раз вернулась утром с выезда.
— Она ветеринар, — напомнил я.
— Ну, и сирена не совсем человек, — резонно заметил дворецкий. — Все будет хорошо. Она справится.
Я направился к лестнице, отмечая, что Федор идет со мной рядом, отставая лишь на полшага. И дело было не в проявлении уважения. Он контролировал меня, чтобы не позволить вернуться в гостиную.
— Ты смог бы меня удержать? — мрачно уточнил я, когда мы вошли в мою комнату.
— Возможно, у меня получилось бы не дать вам пройти следом за Лилией Владимировной.
— А если нет?
— Вы не стали бы убивать меня, княжич.
— Уверен?
— Вы не настолько впали в зависимость от яда сирены, — с едва заметной ноткой сомнения заявил Федор.
— Ты не уверен.
— Но в любом случае, я должен хранить Морозовых. Вы один из них.
Я положил ладонь на плечо мужчины и слегка сжал его.
— Сейчас мне сложно соображать. Но наверно мне стоит сказать тебе спасибо.
— Может быть.
Я снял с себя испачканный пиджак и бросил его в руки дворецкого. Потом стянул рубашку.
— Она ведь могла меня убить там? Перед тем как ты вошел? — я вынул с полки чистую сорочку.
— Разве вы не поняли, что она вас зачаровала? Что готова была выпить вашу силу?
— Как Маришка? — мне вдруг показалось, что пространство покачнулось.
— Компаньонка берет у вас крохотную частичку. Но сирена способна осушить вас одним глотком.
— Она ведь у нас одомашненная.
— С вами Лилия Владимировна ведет себя иначе, чем с остальными.
— И почему?
— Откуда мне знать, княжич? — Федор опустил взгляд, словно не желая меня смущать.
Но мне подумалось, что он не хочет показать мне лукавство в собственных глазах.
— Мне не по вкусу ощущать себя в дураках.
— Возможно, вы ей нравитесь, Михаил Владимирович. Но я не могу быть в этом уверен. Возможно, ваша сила кажется ей вкусной.
— Ясно, — мрачно ответил я. — И давно ты заметил, что я отравлен?
— Когда из-под двери кабинета Водяновой потянуло тьмой, — невозмутимо ответил Федор. — Понятно, что вы не стали бы выпускать ее без особой причины.
— Спасибо, — повторил я.
— В ближайшее время Лилия Владимировна передаст инструкции…
Дверь в комнату распахнулась и внутрь вбежала Маришка.
— Как ты? — не обращая внимание на Федора, воскликнула она.
Бесцеремонно облапала меня, будто проверяя на наличие ран.
— Лилия Владимировна в ярости громит крыло. Накричала на меня. Кинула в меня кресло…
— Попала? — с достоинством уточнил Федор.
— Я увернулась, — буднично отозвалась девушка.
— И часто она так себя ведет?
— Она переживала, когда вы были в отъезде, — напомнила Маришка.
— Ясно, — я сглотнул. — Ты не говорила, что секретарша у нас буйная.
— Она не сделала вам больно? — с явным беспокойством компаньонка заглянула мне в глаза.
— Все хорошо. Я в порядке. Но могу кинуть кресло, если тебя это успокоит.
— Не надо, — девушка улыбнулась и погладила меня по щеке горячей ладонью.
— Испугалась?
— Совсем немного, — соврала Маришка.
Федор не стал привлекать к себе внимания и вышел в коридор.
— Она ведь сирена, — прошептала девушка и шмыгнула носом. — Но умеет контролировать себя. Не ожидала, что она тебя отравит.
— Что ты знаешь об этом? Про яд?
— Он заставляет жертву добровольно отдать сирене всю свою силу. Хотя, я не знаю точно. Надо выведать у Лилии Владимировны. Но