— покровителя двух наших двух княжеских родов! Тебя, Айран — сильнейшего из богов! Тебя, Карифа — мудрейшую из богинь! Да, восторжествует справедливость! Да постигнет возмездие виновных в клятвопреступлении!

Если кто-то сомневался в могуществе древних богов, то это они зря. Хотя, если честно, то у меня легкий мандраж был — а что, если магия, скрепляющая договор, все же не сработает?! Но стоило мне первым произнести имя Эолмара, как ураганный порыв ветра заставил людей пригнуться, а солнце мгновенно затянуло свинцовыми черными тучами. При упоминании имени Айрана, небо расчертила яркая молния, с оглушительным треском ударившая в воды реки и ослепившая на мгновенье. Тут же вслед за ней прозвучал такой раскат грома, что уши у меня заложило и зазвенело в голове. Восточники что-то кричали мне с другого берега, но отменить уже ничего было нельзя, и я закончил воззвание обращением к Карифе.

Вторая ветвистая молния расколола черное небо, но в этот раз она ударила прямо в людей. И семь человек бесславно закончили свою жизнь, превратившись в кучки пепла. Там даже на погребальный костер возложить будет нечего… Все, включая меня, стояли оглушенные, пытаясь унять дрожь в теле и проморгаться, чтобы разогнать яркие пятна перед глазами. Кажется, восточники даже не сразу поняли, что произошло. А вот нам, с другого берега все было видно, как на ладони. Могущество древних богов впечатляло.

— Ты что наделал…?! — растерянно проговорил Готфрид, и в наступившей оглушающей тишине все его хорошо расслышали — Проклятый Тиссен, ты убил их всех!!!

— Я?! Нет, их убило ваше тупое упрямство. Боги не терпят неуважительного отношения к себе, надеюсь теперь все это поняли. И Вечный договор о мире надлежит соблюдать. Даю вам ровно сутки, чтобы убраться с моих земель. Завтра в полдень вся твоя армия должна отойти за сухое русло реки, служившей когда-то границей между нашими княжествами.

— Нет!!! Не бывать этому!

— Готфрид, ты вообще не дружишь с головой?! Не понимаешь, что следующий Меркус это ты? Стоит мне завтра в полдень снова воззвать к богам, и от тебя тоже останется горстка пепла. Как и ото всех тех баронов, кто решит вместе с тобой упорствовать дальше. Может, вам надо еще раз прочесть договор, чтобы до вас, наконец, дошло — все кончено, Готфрид.

И куда только вся спесь делась… Надменный княжич был просто раздавлен свалившимся на него осознанием собственной беспомощности перед волей богов. Ничего… сейчас до него дойдет, что можно уже смело отправляться в Тибал, примерять княжескую корону, скорбь быстро поутихнет! Обидно, конечно, лишиться двух баронств и золотого рудника, да еще и при численном превосходстве своей армии. Но «се ля ви», как говорят французы. Раньше надо было думать.

Стоило бы еще напутственное слово восточникам сказать, чтобы для них обратная дорога была повеселее. И на прощанье я по памяти цитирую морально поверженным соседям известную фразу Бисмарка, правда, заменив в ней слово «русских» на Западный Эскел и на Тиссенов:

— Жители Восточного Эскела! Не надейтесь, что, единожды воспользовавшись слабостью Западного соседа, вы будете получать выгоду вечно. Тиссены всегда приходят за своим золотом и за своими землями. С Тиссенами стоит играть честно, или вообще не играть.

За моей спиной одобрительно загудели солдаты. Им мои слова точно понравились.

— Сумму репараций за причиненный нам ущерб я обдумаю, посоветуюсь с казначейством и пришлю свои требования. Обещаю, что она будут справедливой. Прощай, сосед.

И словно для пущего унижения врага, с неба после моих прощальных слов хлынул такой ливень, что противоположный берег скрылся за сплошной стеной дождя. Причем шел он только на том берегу реки, мы же все оставались сухими.

— В жизни бы не поверил, если бы не увидел это своими глазами… — ко мне подошел Лукас и задумчиво уставился на пелену дождя, проходящую ровно посередине русла реки. Рядом молча встал Дионель, вслед за ним подошли парни Харта и барон Алистер в сопровождении офицеров.

— Я сам еще не верю, что все закончилось — и вздохнув, добавляю — сейчас объявляю часовой перерыв, чтобы дать время всем прийти в себя и пообедать, а через час жду вас в штабе. Надо решить, как распорядиться свалившейся на нас победой, и наметить список первоочередных дел. Расслабляться нельзя…. Восточники уязвлены поражением, а Готфрид не слишком умен — напоследок он может приказать устроить нам какую-нибудь пакость…

* * *

— У нас полностью поменялись планы: Вертан отменяется, мы едем в Митур. Доставьте меня туда, и будем считать, что ваш контракт исполнен — Бренна покачала перед носом командира наемников их артефактом и зевнула, прикрывая рукой свой хорошенький ротик — Господину Дирку придется задержаться здесь по делам на несколько дней, так что в Митуре я сама расплачусь с вами. Все, как договаривались, деньги получите же.

Командир отряда если и удивился внезапной смене маршрута клиентов, то вида не подал. Задаток они получили хороший, освободятся теперь даже на пару дней раньше, а обещанные деньги при этом получат в том же объеме. Отлично же, чего еще желать! Митур город большой, стоит на пересечении торговых путей — найти работу для наемников там легче легкого. Если богатый клиент не найдется, так в караван охранниками без труда устроятся.

Наемник помог девушке сесть в карету, подождал, пока она устроится поудобнее, и велел кучеру трогать. Бренна с улыбкой задернула шторку на окошке и лишь тогда выдохнула. Первая часть ее хитроумного плана была выполнена. Дирк спал беспробудным сном в своем номере, и проспит он еще сутки, не меньше. Сонный порошок она готовила собственноручно, так что за результат можно не волноваться. Номер для своего незадачливого соглядатая она оплатила, а присмотрит за тем, чтобы никто его не побеспокоил и не разбудил, та самая служанка, что так рвалась оценить мужскую силу столичного господина. Бренна даже оставила ей пару монет, намекнув, что тот с удовольствием воспользуется ее услугами, когда хорошенько выспится, и щедро потом заплатит за любовь.

…В Митур они въехали уже в сумерках, и Бренна велела охране отвезти ее на самый большой постоялый двор, где останавливалось много караванов торговцев, пересекающих светлые княжества в разных направлениях. Приличная комната нашлась легко, поскольку прижимистые купцы предпочитали снимать номера подешевле. Наемники помогли перетащить ее сундуки в номер, получили свои деньги и на рассвете отбыли в обратный путь, сопровождая какой-то обоз. Бренна же продолжила дорогу в сторону Ведьминого перевала.

Тракт здесь был наезженный, торговый, и ее скромная карета легко затерялась среди множества повозок и таких же дорожных карет. А