сих пор обожает Сибил и он до сих пор слишком мало интересуется жизнью других своих детей. Куда хочет поступать после окончания школы Адела? На какие кружки ходит Лекси? Как дела с успеваемостью у Каприс? Спроси я у него об этом – он не будет знать ответа. И хотя меня это расстраивает, я не осуждаю его. Я вижу, что за хорошей заработной платой Стэнли и нашей обеспеченной жизнью стоит его тяжеловесный труд. В прошлом месяце он принял шесть родов за одну ночь! Это тебе не пироги печь и пыль на камине протирать… Так что я поддерживала его как могла: сытные ужины (побольше жареного мяса), просмотр футбола вместо мультфильмов (организованный “час отца”), обсуждение его детской неприязни к ветреным отцам и копам (в моём случае за исключением Пейтон), позволение не вникать в жизнь старших дочерей (никаких рассказов о первой влюблённости Аделы, брейкдансе Лекси, выправляющихся в лучшую сторону оценок Каприс) и страстный секс (здесь, в большинстве своём, заслуги принадлежат самому Стэнли).

Посмотрев на профиль своего любимого и очевидно уставшего после очередного нагруженного рабочего дня в больнице мужа, я, поняв, что хочу подцепить его на крючок, едва уловимо ухмыльнулась:

– Пейтон говорит, что незамужняя жизнь переполнена плюсами.

– Ещё раз услышу подобное и больше не пущу тебя пить в компании этой легкомысленной девицы с кобурой на пояснице!

Клюнул. Я заулыбалась ещё сильнее. Знание того, что моего избранника может пугать одна только мысль о том, что я хотя бы только теоретически могу возжелать променять замужнюю жизнь на прелести холостого одиночества, меня забавляло…. Такой взрослый и одновременно такой глупый. Таких мужчин, как он, не бросают. Неужели он этого не понимает?

Глава 25.

Тереза Холт.

15 сентября- 10:00.

Этой ночью я смогла уснуть только после полуночи, и-то благодаря тому, что Береку приснился кошмар. Пригласив ребёнка под своё одеяло, я сосредоточилась на его мерном дыхании и вскоре, обнимая его, сама уснула блаженным, почти младенческим сном.

Утро хотя и не было дождливым, всё же было сильно пасмурным, а так как пасмурная погода меня успокаивает больше, нежели солнечная, и плюс ко всему всё моё внимание по утрам обычно сосредоточено на Береке, я в итоге по-настоящему распереживалась только в момент, когда подкатила к высоким кованым воротам, за которыми лежала территория особняка Крайтона. Ворота были открыты, так что я решила проехать вперёд по прессованной гравийной дорожке, влажность которой указывала на то, что в данной части Роара дождь этим утром всё же пролился.

Остановившись позади чёрного мерседеса-майбаха, припаркованного напротив одного из двух домов, того, который, судя по его внушительным габаритам, являлся главным, я с облегчением выдохнула, после чего вдруг заметила на переднем сиденье мерседеса тень человеческой фигуры. Так как я припарковалась к мерседесу сзади, я не могла рассмотреть точно, но была уверена в том, что в машине находится водитель: дверь водительского места была открыта нараспашку и из неё была высунута мужская нога, облачённая в грифельного цвета брюки. Я бы и без помощи со стороны нашла вход в особняк, и звонок над входной дверью, но вдруг меня ждут не в главном доме? Вдруг Крайтон ожидает моего появления в гостевом доме? Алану он сообщил точное время нашей встречи, но не уточнил информацию о том, к какому из двух домов я должна явиться к назначенному часу. Так что подсказка со стороны водителя, наверняка знающего, в каком из двух домов сейчас находится его босс, могла мне существенно помочь.

Ещё раз гулко вздохнув, я перекинула шлейку сумочки через плечо, взяла в руки папку с проектом и, наконец, вышла из машины. На мне были лакированные чёрные туфли и классический, строгий костюм чёрного цвета с белой рубашкой, волосы я заплела в небрежную косу и перебросила её через плечо, но из-за повышенной влажности в воздухе моя прическа с каждой десятой минутой высвобождала из косы всё новые и новые пряди. В целом я выглядела хорошо, но что-то мне подсказывало, что этим утром я как будто специально старалась “усреднить” свой образ, что могло быть вызвано моим отчётливым нежеланием привлекать к своей персоне излишнее внимание, но глаза и губы я намеренно подчеркнула косметикой, решив, что таким едва уловимым образом я продемонстрирую своему оппоненту как минимум уверенность в себе… В общем, сегодня я в который раз за всю свою жизнь впала в бредовые мысли из-за чрезмерного переживания. Мейкап как мейкап, прическа как прическа, костюм как костюм. И всё же я была довольна уже только тем, что этим утром чувствовала себя красивой. Большего я и не хотела. В буквальном смысле. Я хотела чувствовать себя красивой, но не хотела, чтобы Байрон счёл меня таковой – однажды он уже оценил меня достаточно красивой для него, что, в результате, привело мою личную жизнь к разрушению. Пусть просто видит, что я выжила, а большего не нужно. Я не бросаю вызов. Я просто заявляю о том, что я смогла пережить землетрясение. Не более того.

Подойдя к мерседесу, я нагнулась, чтобы посмотреть на сидящего в нём водителя:

– Простите, Вы не подскажите, где здесь… – я оборвала фразу на полуслове. От встречи взглядом с сидящим внутри машины человеком у меня моментально перехватило дыхание. Глаза точь-в-точь как у ребёнка, которого я с диким воплем вытолкнула прочь из своего тела в этот мир пять лет назад.

– Ты пунктуальна, – улыбнувшись одними уголками губ, Байрон вновь перевёл взгляд на свои руки, из-за чего я тоже на них посмотрела. В руках он держал видеорегистратор. – Перевожу камеру на двусторонний режим, чтобы она начала снимать помимо дороги салон.

– Зачем? – сама не зная зачем и почему, я вдруг озвучила вопрос, который меня даже не интересовал, после чего резко разогнулась и слегка прокашлялась в кулак, чтобы прочистить неожиданно пересохшее и оттого запершившее горло.

– Хочу словить Геру с Хорхе на краже леденцов из бардачка, – задумчиво ответил он, уже крепя камеру по центру лобового стекла. – Я уже не первый раз вижу со стороны, как они занимаются этим, но они настойчиво не признают своей вины. Так что придётся обзавестись реальными доказательствами, чтобы предъявить этим двум карманникам обвинение. Знаешь, я не силён в воспитании детей, но, по-моему, они должны нести ответственность за свои поступки, не находишь? – с этими словами он покинул машину. Захлопнул дверцу и, спрятав ключи в правый карман брюк, под звук введённой в эксплуатацию сигнализации, он посмотрел на меня