Вообще, переводы были запрещены на шестом курсе, но создавался факультет физики живых систем[138], и я узнал про биологический семинар Гельфанда. И Гурфинкель там был.

Какой это был год?

Не помню, семинар проходил тогда в подвале Института нейрохирургии им. Бурденко.

Но туда Бернштейн уже не приходил?

Нет. Я стал туда приходить и слушать. Я не задавал вопросов. Я сидел-сидел, и наконец Гельфанд спросил меня: «А что вы, собственно, хотите?» Я сказал, что хочу знать, как мозг работает. Он ответил: «Ну, все мы хотим это знать. А вы можете спаять две проволочки?» Я подумал, что он хочет, чтобы я экспериментировал. Я сказал «Да» и был принят в эту группу.

А она была не только в виде семинара?

Я попал в эту группу еще до того, как она была оформлена в лабораторию.

Была экспериментальная база?

Нет, мы вошли в теоретический отдел сначала в Институте биофизики, который был тогда в Москве, а когда он переместился в Пущино, то присоединились к ИППИ. Гурфинкель и Цетлин были руководителями моей кандидатской.

Смолянинов Владимир Владимирович

(03.09.1936, Грозный – 09.02.2022, Москва)

Окончил радиотехнический факультет МФТИ по кафедре сверхвысоких частот в 1961 году, кандидат физико-математических наук (1972, «Теория синцитиальных тканей»), докторская диссертация по теме «Структурные и функциональные инварианты распределенных биологических систем» (1985). С 1988 по 2018 г. – заведующий Вычислительным центром, впоследствии главный научный сотрудник, заведующий лабораторией биомеханических систем Института машиноведения им. А. А. Благонравова РАН. С 2018 г. – главный научный сотрудник Института теоретической и экспериментальной биофизики РАН.

Смолянинов В. В. О некоторых особенностях организации коры мозжечка // Модели структурно-функциональной организации некоторых биологических систем. М.: Наука, 1966.

Смолянинов В. В. Математические модели биологических тканей. М.: Наука, 1980.

Смолянинов В. В. Пространственно-временные задачи локомоторного управления // Успехи физических наук. 2000.

Williams T. L., Grillner S., Smoljaninov V. V., Wallen P., Kashin S., Rossignol S. Locomotion in lamprey and trout: the relative timing of activation and movement // Journal of Experimental Biology. 1989.

Владимир Владимирович – человек легендарный. Все знают, что он создал теорию локомоции. Почему шаг переходит в бег, а бег трусцой переходит в галоп? И не важно, кто идет – человек или собака, можно идти и пальцами по столу – контроль конечностей подчиняется одним и тем же законам! Он написал замечательную статью о Николае Александровиче Бернштейне в контексте собственных представлений о регуляции движений и поместил ее в каком-то совершенно неизвестном сборнике[139] , причина того – его необыкновенная непритязательность во всем. Поймать его совершенно невозможно – он живет в пространстве между Москвой и Пущином. Я приехала специально с дачи летом в его маленькую квартирку в Измайлове, где на стене висит большая знаменитая «схема человека» Леонардо да Винчи, человека Возрождения, на которого чем-то похож хозяин квартиры…

Интервью 2011 года

Теоретический отдел Института биофизики возник в 1961 году, и с тех пор я видел Николая Александровича Бернштейна до 1966 года, до дня его смерти. Первый раз мы ходили с Виктором Семеновичем Гурфинкелем в Институт протезирования, где Бернштейн показывал свои протезы[140]. В Институте биофизики, где мы работали, кончалась стройка, и семинары проводились на Ленинском, 33, в актовом зале. Туда приходил Бернштейн. На первом этаже, где был длинный широкий коридор, около окна стояли шкафы, а за шкафами стояли столики, и там было его рабочее место.

Бернштейн приходил на семинары Гельфанда?

Гельфанд осуществлял общее идейное руководство, сам он в Институте биофизики официально не числился. Заведующим нашей лабораторией в Институте биофизики был Гурфинкель. Так что там были семинары Гурфинкеля.

Так семинары Гельфанда проходили в разных местах? Я знаю, что они проходили в Институте Бурденко.

В Институте Бурденко в первый год моей работы у нас было общение с А. Р. Лурией, еще до Бернштейна. Нас учили, как работать с больными, и, так как мы хотели заниматься тремором, водили в палаты к больным, где Лурия показывал, как с ними надо разговаривать. Я помню два семинара в Институте Бурденко, но Бернштейна там не было. Там был Лурия, и вокруг этих проблем были разговоры. И у нас в Институте биофизики в актовом зале на четвертом этаже, примерно в 1962 году, тоже начались семинары, Бернштейна тоже не было, но на Ленинском, 33 он бывал.

Я знаю, что на семинарах в Институте Бурденко Бернштейн бывал.

Гельфандовские семинары[141] в Бурденко, насколько я помню, были два самых ранних, когда я еще не распределился. Оканчивал я в январе 1961 года, а распределение было только в апреле, а в Институте биофизики еще не кончилось строительство, там мы дежурили. Гельфанд почти всегда был на семинарах, Бернштейн участвовал в дискуссиях. Был Цетлин, Фомин, Бонгард заходил. А до этого были еще семинары Ляпунова на мехмате, а после – семинары Гельфанда. Я помню свое первое выступление на мехмате, помню там же Балаховского[142] выступление, когда он впервые придумал спиральные волны на автоволновой среде. Ляпунов туда приходил уже как участник, а вел семинар Гельфанд. Получилось так, что еще до окончания Физтеха я вышел на Гельфанда, Хургин [Хургин Я. И.] мне посоветовал к нему пойти. Гельфанд жил тогда на Песчаной площади, и я ездил к нему домой знакомиться, и Гельфанд дал добро.

Дал добро на что?

Я иногда эту историю рассказываю[143]. В 1958 году, кажется, вышло первое издание книжки «Кибернетика» Винера. Она продавалась в киоске на Физтехе, когда я бежал на лекцию. На обложке черными буквами на желтом фоне было написано «Кибернетика». Я заинтересовался, а продавщица говорит, что это новая книжка, и ею все интересуются. Купил сразу три штуки, потому что знал, что ребята в группе тоже могут захотеть. И после этого на Физтехе началось движение, начали люди говорить, что мы хотим биофизикой, кибернетикой заниматься. Появился Яков Исаевич Хургин, ученик Гельфанда, математик. Он в то время занимался радиоэлектроникой в центре Москвы, где был и есть такой Институт радиоэлектроники[144]. На Физтехе Хургин начал читать факультативный курс кибернетики и вести семинар для студентов. На нем мы штудировали, реферировали книжку «Автоматы»[145]. Я реферировал статью фон Неймана, Маккалока и Питтса про неформальные нейроны и потом докладывал – так Хургин вел семинары. Я с ним подружился. Получилось, что я затеял такое движение к кибернетике, Вадик Сафронов в нем участвовал, Вадим Максимов и др. Но ребята быстрее подсуетились, группу составили, а когда я пришел в деканат проситься в нее, то сказали, что из