он имел форму толстой безгубой морды; вместо ушей висели вялые ветви. Чёрное дерево выглядело мокрым и было испещрено белыми вытянутыми пятнами, в которых отражался огонь от пожара. Без сомнения это была скульптура местного бога.

— Пожалуйста, не забирай нашего брата, — бормотал кто-то; другие голоса присоединились к нему, — пожалуйста.

Райр никогда не видел такой обособленности, даже на Море Кричащих Островов.

— Я буду защищать его от всего, что снаружи, — прокричал он, подъезжая поближе к пылающему проёму, — если сдержите своё слово, он будет в безопасности. Но если мне покажется, что вы не держите слово, я оставлю его в лесу.

(Их побледневшие лица показали Райру, что он нашёл нужные слова для контроля над этими людьми).

Глоуд лежал рядом с деревом. Его губы были такими бледными, что Райр не мог отличить щель между ними от струйки крови. Глоуд не двинулся с места, когда Райр, нахмурившись, приподнял его голову. Он рассчитывал, что Глоуд останется в сознании и сможет удерживать заложника на коне Райра. Он задумался, гладя шею животного. Жар густо просачивался сквозь ветви.

Пока Райр размышлял, его заложник начал двигаться. Мужчина оттолкнулся от грудной клетки коня, чтобы приподняться. Когда он увидел, где находится, то начал размахивать конечностями и бессвязно кричать. Он лежал поперёк спины коня, вопя и дико извиваясь, а затем упал на землю.

— Молчи и слушай! — Райру пришлось воткнуть острие меча мужчине в шею, прежде чем тот перестал метаться. — Мы возвращаемся в Хоук. Ты поедешь на этом коне и повезёшь моего раненого друга. Если ты будешь плохо его удерживать или попробуешь ехать быстрее, чем я иду пешком, я тебя порежу на куски и оставлю за стеной.

Райр однажды видел, как воины Гурджа подожгли одного из коней и послали его кричащего во вражеские лагеря, чтобы причинить вред и деморализацию: он видел выпученные от страха глаза животного. Райр надеялся никогда больше не увидеть такого ужаса, но ужас оказался здесь, в глазах заложника. Руки мужчины схватили Глоуда, и всё его тело затряслось, словно покрытое льдом; он с мольбой смотрел на приближающуюся далёкую стену, на брешь, где люди рубили обугленную часть стены. Инертное тело Глоуда дрожало вместе с ним.

Райр чувствовал себя натянутой вожжой, удерживающей мужчину от безрассудной паники. Его меч был наготове; острие предупреждающе сверкало рядом с заложником. Райр удерживал свой разум от размышлений об источнике ужаса этого человека. "Хаккту, — думал он, — если я собираюсь узнать причину, то узнаю, не спрашивая его". Позади себя он чувствовал жаркий, яркий лес и равнину, застывшую в безмолвии.

Целитель ждал Райра на улице. Он очистил небольшой участок земли от мусора и разложил доски. Это был старый, почти лысый человек, тощий, как будто он расплавился, проиграв долгую битву; на его висках торчали седые волосы.

— Положи его туда, — безразлично сказал он Райру.

— Разве у вас нет дома исцеления? — спросил тот.

— Снаружи лучше.

Горожане в изнеможении карабкались вниз по опалённым стволам. Райр подтолкнул своего тяжело дышащего заложника, чтобы тот спустил Глоуда с коня.

— Помогите ему, кто-нибудь. А теперь опускай, медленно. А ты придержи моего коня.

Когда заложник спешился, остальные всё ещё держали бесчувственное тело Глоуда.

— Передайте его вашему целителю, — сказал Райр, пытаясь держать себя в руках. "Хаккту, — подумал он, однажды они забудут, как испражняться, пока кто-нибудь им не подскажет".

— Что с ним случилось? — спросил целитель.

— Дротик в живот. Бандиты напали на нас на расстоянии половины дня пути отсюда.

Пыль клубилась вокруг беспокойной толпы и ползла к Глоуду.

— Не двигайся, — крикнул лекарь. Райр почувствовал, как в нём зарождается доверие. То, что он принял за безразличие в целителе, было не апатией, отягощавшей лица наблюдателей, а измученной усталостью. В глазах этого человека всё ещё слабо светилась настороженность.

Кто-то начал бормотать в ухо Райру, словно во сне: ширококостный мужчина с лицом, похожим на квадратную каменную глыбу, которая когда-то казалась высеченной, но теперь покрылась бородой, подобно мху.

— Вот мы и подумали, что ты один их них, — говорил бородатый. — Разбойники. Им нужно наше сокровище. Но ты не можешь добраться до него из города. Мы бы хотели, чтобы они его забрали. Нам оно приносит только неприятности. Мы счастливы и без него. Мы стараемся не подпускать бандитов, чтобы они искали сокровище снаружи и увезли его.

— Что это за сокровище? — спросил Райр.

— Драгоценности, — произнёс другой голос. — Пещера, полная драгоценностей.

— А как до него добраться?

— Там есть туннели, — сказал человек с каменным лицом. Найти сокровище совсем не трудно. Мы можем сказать тебе, где именно искать.

— Вы так озабочены тем, чтобы сохранить своих людей. Вы убедили меня, здесь есть то, что стоит защищать.

Райр отвернулся, отпуская их всех. Целитель раздвинул жёсткие, но гибкие створки доспехов Глоуда, приподнял рубашку и ощупал живот.

Толпа рассеивалась; люди побрели в низкие дома. Райру не нравилось, что окна были забиты старыми досками. Коленопреклонённый заложник осторожно пошевелился под его мечом. Райр подтолкнул его к дому.

— Выбей доски вон из того окна, — приказал он.

Дерево с грохотом рассыпалось, и Райр мрачно рассмеялся. Сцена внутри казалась такой типичной для Хоука: человек, лежащий на нарах в пустой комнате, пьёт из сосуда с длинным горлышком, робко моргая при этом вторжении. Кроме кровати, пыли и въевшейся грязи в комнате с низким потолком не было ничего, кроме копии похожего на дерево бога с улицы. Около двух футов высотой, он стоял в углу, словно прорастая сквозь половицы, его глаза были закрыты, как у спящего. Райр инстинктивно чувствовал, что в заколоченных комнатах других домов не происходит ничего более зловещего.

Женщина принесла целителю кувшин. Голова Глоуда, покачиваясь, повернулась к нему.

— Дай мне попить, — прошептал он, высунув язык, сухой, как хвост песчаного крота. Лекарь печально пожал плечами и встал.

Райр приподнял голову Глоуда, и тот сделал один глоток, затем сплюнул воду, смешанную с кровью, очевидно из желудка, после чего упал на спину, потеряв сознание.

На мгновение Райр испугался, что целитель подсунул раненому яд. Он понюхал горлышко кувшина: резкий винный запах. Целитель и остатки толпы наблюдали за ним. Райр приложил кувшин к своим губам, делая вид, что пьёт, и наблюдая за реакцией людей, но тут заложник выбил кувшин из его рук. Он пополз за ним на четвереньках, схватил и начал жадно глотать, его горло двигалось, как рука альпиниста на выскальзывающей верёвке. Когда Райр отобрал кувшин у заложника, он уже понял, что это обычное вино, не отравленное. Его собственное горло пересохло и тоже требовало воды,