или питья. Он предположил, что вино делалось из деревьев, похоже, здесь не имелось никакой другой, здоровой растительности. Неудивительно, что люди стали вялыми, если спиртное являлось их единственной пищей. После того, как Глоуда похоронят, Райр не будет больше пить. Ему понадобится вся его сообразительность, чтобы найти сокровище.

Носильщики, спотыкаясь, быстро шли вперёд. Они пронесли Глоуда почти полмили и уже находились в центре Хоука. Впереди Райр увидел группу маленьких фигурок, рассеянных среди точильщиков, они были одеты в рваные узловатые лохмотья, оставшиеся от одежды большего размера. Райру пришлось внимательно вглядеться, чтобы понять, что это дети.

Они были единственными детьми, которых он видел здесь — едва ли три дюжины. Апатия, подобно одинаковым маскам, застыла на их лицах, которые выглядели уже осунувшимися и старыми. Они сидели или лежали в пыли; один ребёнок тупо смотрел в окно. Когда их мутные глаза двигались, они всегда обращались к сосуду с вином, стоявшему рядом. Они пили механически. Рядом с матерью с тусклыми глазами Райр увидел младенца, сосущего вино из кувшина, как будто это была грудь.

Райра охватила ярость, он задрожал. Позади ребёнка в окне он увидел пень и его сонное довольное лицо, дряблые ветви качались. Возможно, вся выпивка была религиозной данью их самодовольному богу. Райру захотелось ворваться в дом и срубить эту голову безо рта…

Он сдержал себя. Какими бы жалкими они ни были, боги — это нечто такое, с чьей местью невозможно бороться. Но Райр разбил свой собственный кувшин о землю.

Кое-кто из детей наблюдал за быстро исчезающим пятном; кое-кто из взрослых бросил на него взгляд, похожий на лёгкое грустное пожатие плечами. Носильщики равнодушно тащились впереди. Райр сердито ускорил шаг.

Над крышами он увидел сияющий купол, который, подражая его походке, приближался. Здесь, в центре, постройки выглядели ещё более обветшалыми. Среди них Райр увидел голые участки земли там, где раньше стояли дома. В каждом таком участке виднелась глубокая впадина; может быть, в ней находился обрубок бога? Носильщики остановились на более широком участке земли. Райр поспешил туда.

Это была старая рыночная площадь. Остатки стойл и тросов торчали из земли, как кости на кладбище. В центре площади, окружённой сухой почвой, выделялся участок тёмной влажной земли площадью не более двадцати квадратных ярдов. Из этой земли выступал столб, короной которого являлся тот блестящий купол. Столб извивался в жарком мареве. Райр уставился на него, тяжело дыша.

Столб был вдвое выше его и вдвое шире его груди. Куполообразная макушка оказалась бледным пузырём. Он раздулся так, что корка из грязи, покрывавшая его, потрескалась. На ближайшей к Райре стороне пузыря, сделанной из того же самого покрытого пятнами вещества, виднелось дряблое, довольное лицо, увеличенное в несколько раз. Его левая щека была раздута из-за большого фиброзного нароста, что придавало ему пухлый вид. У Райра возникло чувство, словно по его телу ползают отвратительные личинки.

Рядом с лицом не было ни ветвей, ни места для них. На разной высоте самого столба выступали четыре лица, одинаковые, за исключением пятен и различий в размерах. Лицо на северной стороне, первое, что заметил Райр, выглядело так, словно на него посягнуло более крупное фиброзное, восточное лицо, которое, казалось, въедалось ему в щеку.

Райр страстно желал, чтобы вся эта гноящаяся тварь находилась не здесь, на солнце, а была бы погребена под тоннами земли. У него вдруг мелькнула мысль, что вещество этой твари не прекращает свой рост. Райр сжал рукоять меча, чтобы почувствовать холодный металл среди мягких липких объятий жара.

Валд и остальные копали могилу. Тело Глоуда лежало в пыли. Его рыхлое лицо было обращено вверх. Жители Хоука собирались похоронить его под этим столбом с опухолями. Райр ощутил ярость — где бы они не закопали Глоуда, вездесущие пни повсюду будут следить за ним. Но лучше ему лежать в этой богатой почве, чем где-то в выжженной земле. Райр стоял над телом своего друга, обнажая меч в знак уважения, пока Валд и другие работали.

Они торопливо и изнурительно копали землю у подножия столба. Райр успел удивиться размерам могильника, который казался поразительно маленьким, прежде чем копатели обнаружили плоский камень. Верхняя часть его была похожа на лишённую плоти руку. Вглядевшись, Райр увидел, что это действительно оказалась рука, сгнившая у запястья и прилипшая к камню. Один человек соскреб руку лопатой и бросил обратно в яму. Затем они положили лопаты на землю и, подняв тело Глоуда, приготовились бросить его в яму.

— Только не так! — взревел Райр. Его меч дрожал между людьми на уровне их шей. — Сделайте для него гроб!

Они тупо уставились на Райра.

— Ящик, в котором он мог бы лежать! — закричал Райр, оттесняя их от ямы. — Сделайте для него ящик, — сказал он с холодной яростью, — и принесите сюда.

Райр ждал, вглядываясь в извращённые лица на столбе. Тепло исходило от влажной земли, порхая вокруг них; край фиброзного лица, казалось, надулся и подобно личинке пополз по щеке соседа. Когда люди собирались бросить Глоуда в яму, Райру показалось, что он мельком увидел, как глаза обращённого к северу лица открылись, моргнули и закрылись, прежде чем он посмотрел на них. Должно быть, ему привиделось это из-за жары.

Райр окинул взглядом рыночную площадь. На той стороне, которую ему ещё предстояло исследовать, стоял дом, сложенный из брёвен. Некоторые из досок на окне выглядели хрупкими. Проломив их, Райр разглядел замысловатые черпаки, струнные инструменты, миниатюрные фигурки. Одна фигурка застряла между досок: мечник, готовый к лёгкой, но уверенной защите. Его крошечное, идеально вырезанное лицо, размером с самый маленький ноготь Райра, выглядело суровым, но мирным. Райр вытащил фигурку и почувствовал угрызение совести: одна нога меченосца переломилась.

Похоронная команда вернулась, неся грубый ящик, из которого торчали гнутые и ржавые гвозди. Они положили Глоуда в ящик и прибили доску вместо крышки. Затем они бросили ящик в яму.

Ярость Райра быстро иссякла. Он видел, как они должны относиться к смерти. Он жестом велел могильщикам отойти и, сделав мечом надрез на своей ладони, поднял над ящиком кулак, с которого капала кровь. Он взял горсть земли из могилы и насыпал её на рану, чтобы кровавая грязь падала на гроб. Когда люди засыпали могилу, Райр поставил фигурку воина на курган и наблюдал за ним, пока они уходили.

И всё же он не оплакивал Глоуда. Его разум, казалось, потерял воспоминания о своём товарище. Когда Райру удалось восстановить некоторые из их совместных подвигов, они показались ему плоскими и неубедительными — Глоуд спас