Шрифт:
Закладка:
— Я пока не могу… Как-нибудь выберу время, — сглотнув, обещаю я.
— Мы, правда, в черном списке? — с подозрением спрашивает Екатерина.
— Нет, это у Виктора Андреевича такие шутки дурацкие. Ладно, я просто так позвонила. Без дела. Спокойной ночи, — прощаюсь я.
Мне бы тоже спокойствие не помешало.
Всю ночь я по-честному, как советовала мама, пытаюсь думать, но ничего путного в голове не оседает. Только не высыпаюсь, и проваливаюсь в сон, когда уже слышу, как мама будит Тимошку. Они сегодня пойдут в кукольный театр, а я сачкану.
Пару раз буйный деть прибегает ко мне с уговорами присоединиться к походу, но я такая вялая, что даже Тимка машет на меня рукой. Я даже не помню, как они ушли.
Просыпаюсь резко.
В состоянии пограничным с паникой.
Вроде ничего мне ужасного не снилось, и обрывки сна уже через минуту растворяются в памяти невнятным туманом, а гнетущее ощущение остается.
Хочу повернуться на бок и понимаю, что живот в районе пупка покалывает, а как только я меняю позу, изнутри начинает тянуть.
Пулей вылетаю из постели и бегу в ванную.
Опять кровотечение. Несильное, но живот тянет ощутимо. Бросаюсь к телефону, но мама не отвечает. Наверное, телефон выключила, чтобы представлению не мешал.
Господи. Сегодня воскресенье, кабинет гинеколога не работает.
Скорую? Но мне страшно!
Помедлив лишь секунду, я набираю Воронцова.
Мои хорошие!
История Виктора и Вари подходит к концу, эти двое, каждый по-своему упертые, найдут дорожку друг к другу. А я пока потихоньку запущу новую историю. Она будет коротенькая, писать буду без графика, но быстро.
Приглашаю вас познакомиться с новыми героями цикла в романе «Порочные сверхурочные». Надеюсь, вам понравится
https:// /ru/reader/porochnye-sverhurochnye-b482316?c=5735194
Глава 68
— Варя? — голос Виктора звучит бодро, но напряженно. — Я не ждал, что ты так быстро…
Н я его перебиваю:
— Что-то с ребенком! — вываливаю я на него сразу, не здороваясь. — Я боюсь одна в скорую…
Даже не став интересоваться, а где моя мама, Воронцов мгновенно отзывается:
— Десять минут, и я у тебя.
Я вспоминаю его манеру езды и верю, что да, будет.
— Я пока вызову…
— Чего ты вызовешь? Что они сделают? Все равно в больницу отправят. Я сам тебя отвезу в нормальную клинику, а не в дежурку…
— Ладно, — плаксиво отвечаю, скорчившись на бортике ванной. Почему-то скорая меня всегда пугала больше, чем сама больница.
Шмыгаю носом в трубку, не решаясь сбросить звонок.
Одной оставаться не хочется.
— Рассказывай, — командует Виктор, и я слышу, как хлопает входная дверь, и звенят ключи. В груди становится вдруг неожиданно тепло. Он спешит к нам. — Не молчи, Варь. Рассказывай…
— Что рассказывать? — теряюсь я, не понимая, что он хочет услышать. Я вся сосредоточена на гулком звуке шагов по подъезду.
— Какие симптомы? Что не так?
Звуки улицы врываются в эфир.
— Э… — я не могу обсуждать с ним такое. — Это как-то неприлично…
— Варвара, мы занимались сексом! — рявкает Воронцов на всю Ивановскую, надеюсь, рядом нет прохожих. — Я был в тебе! Какое уж тут стеснение!
— Ну ты же не врач, — продолжаю упираться я.
— Вар-р-ря, ты хочешь, чтоб меня на нервах инсульт трахнул?
Обиженно соплю в трубку. Но с другой стороны, я ведь его напугала. Его ребенок может пострадать…
— Живот тянет, и…
— Ну? — подначивает меня Виктор.
— … и кровь, — почти шепотом выдавливаю я. Если он не расслышал, я повторять не буду.
— Много? — продолжает допытываться Воронцов под звук заводимого двигателя.
Господи, да что он пристал!
— Нет!
— Так… — бормочет себе под нос Виктор. — Срок совсем маленький. Десять-двенадцать дней. Это должно быть нормально, если болит не сильно…
— С чего ты взял? — с одной стороны уверенность Воронцова успокаивает, с другой почему-то возмущает. Легко ему говорить…
— Книжку вчера читал, — отвечает мне он и тут же на кого-то орет: — Да куда ты прешь долбоящер ушлепчатый?
Нервничает.
То есть, это моет быть нормальным, но он все равно ко мне торопится.
— А что за книжка?
— Про беременность, Варя, — терпеливо объясняет Виктор, хотя я и сама могла бы догадаться.
Мне становится стыдно. Я еще ничего не читала, а Воронцов уже вникает.
— Так сильно болит? — не отстает он.
Я прислушиваюсь к себе.
— Нет. Почти перестало…
— Скорее всего, плод крепится, матка увеличивается, — не то себя, не то меня успокаивает Виктор.
Ааааа!!!
Сижу и уши у меня горят.
Это вообще все неловко, да и, не смотря на сложные отношения с Воронцовым, мне, как и любой девушке, не хочется, чтобы меня воспринимали слишком физиологично. Мы все мечтаем быть принцессами, которые не какают и не едят чеснок.
А тут «матка», «кровь» …
Я не выдерживаю прерываю словесный поток Виктора:
— Извини, пожалуйста. Я перепугалась, а такое уже было пару дней назад, врач сказала, что все в порядке… Я зря тебя сорвала…
— Варь, кончай извиняться. Все равно сейчас съездим к врачу. Тебе же плохо. Пусть делают, что должны и все расскажут. Что там у тебя за жутка консультация?
— Да нормальная… Я думаю, просто к ней не часто приходят на двухнедельном сроке… — вступаюсь я за гинеколога, но Воронцов, кажется, готов всех четвертовать.
— Все, солнышко. Я уже во дворе паркуюсь.
Я даже замираю от ласкового слова, которое у Виктора вылетает само собой. А потом чешу к окну, чтобы посмотреть, как Воронцов идет к подъезду.
Мама дорогая!
Он в пальто и тапочках!
Бросаюсь скорее к двери.
Идиот. Только что же болел!
Я возмущена безголовостью Виктора, но не успеваю его отругать, потому что огребаю первая:
— Ты почему на ногах? Надо было дверь отпереть и идти в кровать, — он подхватывает меня на руки.
И именно сейчас я понимаю, что чувствую себя совсем нормально. Перестало тянуть и покалывать. Может, это, конечно, так совпадает, но возникает ощущение, будто это присутствие Воронцова влияет так хорошо.
Стряхнув с босых ног мокрые тапки, он несет меня на развороченную постель. Я не успеваю даже пикнуть, как оказываюсь завернута в одеяло. Виктор прямо в пальто садится на краешек кровати и, поводя плечами, достает телефон.
Кажется, он собирается куда-то звонить, но у меня больше ничего не болит.
— Не надо… — прошу я.
— В смысле не надо? — заводится Воронцов. — Моя женщина боится…
Выпростав руку из кокона, я хватаюсь за его ладонь:
— Вить, все уже хорошо…
И Виктора как будто на паузу ставят. Он впивается
