Читать онлайн Отказ не принимается - Саша Кей

Саша Кей

Отказ не принимается

Пролог

— Да-да, сейчас, Тимош, дай мне минутку… — бормочу я, чувствуя горячую детскую ладошку, забирающуюся под одеяло, чтобы привлечь мое внимание.

Надо вставать, но ноги до сих пор гудят, как будто я прошагала двадцать километров в гору на каблуках.

Черт, я же и правда прошагала… От остановки до турбазы… Дьявольский корпоратив.

Что? Корпоратив? Откуда здесь Тимка? Он же должен быть дома с мамой!

Я резко сажусь на постели, с трудом удерживая поехавшее одеяло.

В темноте зимнего утра я вижу детский силуэт, освещенный пробивающимся сквозь приоткрытую дверь светом бра.

Со сна не понимая, что происходит, я бросаюсь щупать кроху, но тонкие короткие и уже почти расползшиеся косички утверждают, что конкретно этот ребенок не мой. У меня мальчик.

— Ты кто? — щурюсь я в щекастую мордашку.

— Эстель, — охотно представляется малявка, у нее смешное «с» с присвистом. Имя-то какое… За что ребенку такое досталось?

— А где твои родители?

— Мама уехала, папа спит. Я есть хочу.

С ума сойти! Мамаша-кукушка и отец-пофигист! Как можно оставить без надзора ребенка? Дети же непосредственные, вот зашла в первый попавшийся коттедж, а если бы тут пьяные были? Или обидел кто? И вообще могла замерзнуть!

— А курточка у тебя есть? — с замиранием сердца спрашиваю я.

Эстель довольно машет в сторону прихожей.

— Ладно, — я тру лицо, пытаясь прогнать нервяк. — Мы сейчас позавтракаем и найдем твоего папу.

Где-то тут должен быть листок с номерами телефонов администрации. Выбираюсь из своего лежбища, вчера я так устала, что отрубилась прямо в гостиной на диване, лишь стащив джинсы, отсыревшие по низу, и натянув на себя шерстяной плед, лежавший неподалеку.

Спотыкаясь, я дохожу до рюкзака, выуживаю оттуда белые шерстяные гольфы. Вроде и натоплено, а ноги мерзнут. Ухватив за руку егозу, иду на кухню. По пути пожамкав джинсы, разочарованно вынуждена признать, что не досохли. Ну ничего, рубашка длинная и теплая, почти приличная.

На кухне девочка бодро усаживается за стол и смотрит на меня выжидающе. Я тоже разглядываю нежданную гостью. Ангелочек. Я всегда хотела дочку, чтобы выбирать платьица, плести косички, покупать красивые заколочки, но у меня Тимка. И чихать он хотел на заколочки.

Открыв холодильник, я вижу, что кое-какие продукты тут есть. Похлопала шкафчиками, ну ребенка накормлю, а сама в столовою схожу.

— Ты что будешь? Яичницу или кашу?

— Брутергроб, — тщательно выговаривает малявка.

— Только с кашей, — не соглашаюсь я.

Наступает момент торга.

— Но тогда брутергроб с вареньем! — указывает Эстель на стоящую на столе банку, которую я привезла из дома, потому что мне казалось, что в горле першит.

— Ну, гроб так гроб… — бормочу я, ставя на огонь молоко.

Девочка под руку не лезет, ни о чем не спрашивает, только внимательно следит за моими движениями блестящими голубыми глазами. Выглядит умытой, но с волосами надо что-то делать.

Накладываю кашу в тарелку, заправляю найденной в холодильнике голубикой, и пока нехитрое блюдо остывает, веду ребенка мыть руки и переплетаться. Косички выходят очень смешными, у меня щемит сердце. Мне бы дочку… Эстель убегает завтракать, а я собираюсь умыться и начать обзвон, чтобы выяснить, чей ребенок сбежал.

Приведя себя в порядок, разглядываю в зеркало лицо с темными кругами под глазами. Мне не на корпоратив надо было ехать, а отоспаться…

Внезапно мне кажется, что в зеркале за моей спиной что-то мелькает. Вздрогнув, я оборачиваюсь — никого. Осторожно выглядываю из ванной, и оказываюсь схвачена огромными лапищами. От ужаса у меня пропадает дар речи, да это и не играет роли. Одна рука придавливает меня к стене, а другая лежит на горле, сдавливая пока не больно, но ощутимо.

— Ты что тут делаешь? — шипит мне в лицо небритый полуголый мужик с тонким шрамом на подбородке.

— Я…

— Я блядей не заказывал, совсем страх потеряла? Ты знаешь, что бывает за проникновение?

— Отпустите, — хриплю я. — Я не понимаю, о чем вы…

— Как ты здесь оказалась? — хватка на горле ослабевает, но у стены я зафиксирована намертво. — Устала собирать клиентов вдоль дороги?

Карие глаза смотрят на меня не просто зло, а свирепо.

— Я живу в этом коттедже…

— В этом коттедже живу я, — сипло рявкает он. — А ты шустрая, уже и разделась…

Мужик прижимается ко мне всем телом, а руки его начинают шарить по мне, забираясь под рубашку…

— Прекратите! — я пока еще не решаюсь кричать, потому что боюсь напугать Эстель на кухне, но уже повышаю голос. — Мне дали номерок и ключи от четвертого домика. Я сомневаюсь, что они подходят к любому замку! Да прекратите!

Наглая ладонь, уже добравшаяся до моей груди и сжимающая ее, замирает.

— Я выясню… — зловеще обещает мужик.

— Да что я вам сделала? — мне плевать, что он там выяснит, лишь бы отпустил меня.

— Пока ничего. Но телефончик агентства оставь. С огоньком люди работают. Даже деревенский колорит в секс-услугах обеспечивают, — он презрительно разглядывает мою клетчатую фланелевую рубаху.

— Сначала надо позвонить в администрацию, чтобы забрали ребенка…

— Что? — рев этого психа разносится по дому. — Если ты, тварь, хоть пальцем тронула мою дочь, я тебя размажу!

Глава 1

Напряжение зашкаливает.

Ничего криминального вроде не происходит, но меня почти потряхивает.

Умеет отдел персонала нагнать паники.

Нас выстроили как на плацу, будто мы ждем явления английского короля, не меньше. В шеренге сотрудников я стою с такой прямой спиной, что она начинает болеть. Уже минут десять стоим. Проклинаю каблуки, положенные по дресс-коду.

Корпоративный шарфик душит меня, во рту сухо, как в пустыне Гоби, зато ладони мокрые.

Ненавижу себя за это.

Ощущение, что именно меня в угол поставят и прилюдно покроют позором, хотя нас тут таких больше двадцати человек нервничает.

Могли бы и объяснить, что за фигня.

В торговом зале витают ароматы парфюма, от которого поначалу у меня болела голова. Любить духи — это одно, а работать с ними — совсем другое. На излете двух месяцев стажировки здесь я немного притерпелась, а в первые дни в конце рабочего дня я даже вкуса еды не чувствовала. Обоняние отбивало напрочь, никакой кофе не помогал, а на языке оседала вся туалетная вода мира. Для моего чувствительного носа, это было слишком.

А сейчас перед новым годом, еще и зал украшен опупенной искусственной ёлкой, которую постоянно обрызгивают отдушками, призванными имитировать хвойный запах.

Труба, короче.