Султан Абд аль-Хакк согласился без сопротивления перейти под опеку третьего Ваттасида — Яхьи, сына Абу Закарии, который далеко не обладал достоинствами своих предшественников. Это быстро заметили при дворе, и государь, отбросив свою апатичность, через два месяца приказал убить везира и его семью (1458 год). Двум братьям Яхьи удалось спастись, и один из них, Мухаммед аш-Шейх, укрепившись в Арсиле, собрал вокруг себя недовольных. Абд аль-Хакку никак не удавалось должным образом справляться со своим ремеслом султана. Со всех сторон подступала анархия. Не говоря уже о Марракешском государстве, фактически независимом в течение двадцати лет и, может быть, находившемся в руках эмиров хинтата, восстал ряд племен, а шериф Суса, имам аль-Джазули, одна из наиболее замечательных фигур марокканского суфизма, разъезжал по районам к северу от Атласа, собрал, как говорят, около 13 тысяч приверженцев и покрыл страну завиями. После убийства аль-Джазули, в котором, как говорили, участвовал Абд аль-Хакк, последний вызывал подозрения не только у хванов Феса, но и у всего населения города, которое упрекало его в том, что он сделал министром еврея. Во время одного из мятежей толпа зарезала его, как режут животных. С его смертью династия Меринидов прекратила свое существование (май 1465 года).

Это убийство показало, каков был престиж семьи Идрисидов. Глава шерифов, который руководил идентификацией тела Идриса, провозгласил себя имамом, как и его предок, основатель Феса. Но он не смог оказать сопротивления Мухаммеду аш-Шейху, который после шести лет борьбы вступил в столицу как победитель и взял власть. Из майордомов Ваттасиды превратились в государей и фактически и формально.

Победа шерифов. Перед основателем династии стояла трудная задача. Пользуясь волнениями, португальцам с 477 судами и 30 тысячами солдат удалось взять Арсилу (24 августа 1471 года). Мухаммеду аш-Шейху ничего не оставалось, как согласиться на двадцатилетнее перемирие, которое распространялось не на укрепленные города, а только на равнинную часть страны. Король воспользовался ограничительной статьей договора и, не встретив сопротивления, занял Танжер (29 августа 1471 года). С этого времени он принял титул «Rei de Portugal e dos Algarves daquem e dalem mar em Africa».

Несмотря на всю свою энергию, ваттасидский султан смог распространить свою власть только на район Феса. Берберы гор и марабуты Юга не подчинялись ему. Он натолкнулся на непримиримую враждебность религиозных элементов, которые поддерживали против него других претендентов. Несмотря на все старания, которые завии прилагали в борьбе против неверных, продвижение португальцев не прекращалось. Договор с Кастилией, подписанный в 1479 году, признавал за ними исключительные права на побережье Африки против Канарских островов, включая Фесское государство, и сохранял за ними монополию торговли. Хотя они и потерпели серьезную неудачу при попытке овладеть островом Луккос, где они предполагали основать крепость Грасиоза (1489 год), им все же удалось прочно укрепить четыре ironteiras: Сеуту, Аль-Ксар ас-Сегир, Танжер и Арсилу.

Испанцы, с тех пор как взятием Гранады (1492 год) было завершено дело реконкисты и вопреки своим прежним обязательствам, стремились занять ряд крепостей на марокканской территории. По поручению католических королей побережье Магриба изучалось находившимися на их службе путешественниками. Особенно соблазняла их Мелилья. Они добились того, что португальцы уступили им этот город (1494 год), который, как и все Фесское государство, был в соответствии с договорами зарезервирован за ними. Три года спустя герцог Медина-Сидония занял его без единого выстрела с помощью флота, предназначавшегося для второго путешествия Христофора Колумба (1497 год). Отсюда испанцы с беспокойством следили за борьбой, продолжавшейся между Ваттасидами и шерифами.

При преемниках Мухаммеда аш-Шейха — Мухаммеде аль-Бортогали (1455–1524 годы) и Абу-ль-Аббасе Ахмеде (1524–1549 годы) — положение стало еще более серьезным. Дон Мануэл, повелитель Васко да Гамы и Альбукерке, занимался главным образом азиатскими рынками и все же выступил в Марокко против Марракешского государства. Учредив там свои торговые агентства (feitorias), он занял Сафи (1508 год), затем Аземмур (1513 год). Ко времени его смерти португальцы удерживали за собой все марокканское побережье Атлантики до Гибралтарского пролива (1520 год). Оно представляло для них определенный экономический интерес, так как отсюда они могли закупать внутри страны хлеб, в котором нуждалась метрополия, а также лошадей и шерстяные покрывала (hambel), которые они обменивали в Черной Африке на золото и рабов. Поэтому, не довольствуясь своими прибрежными крепостями, они имели в некоторых городах внутри страны, в частности в Фесе, агентов (feitor), бывших одновременно консулами и торговыми представителями. Частично сохранилась корреспонденция одного из этих агентов в Фесе, из которой можно видеть, насколько он был поглощен закупками хлеба («Неизданные источники по истории Марокко, Португалия», т. III).

Португальцы в Марокко (по H. Terrase, «Histoiri  du Maroc», II, табл. 3, стр. 114)

Итак, с точки зрения португальцев Марокко рассматривалось не как самоцель, а как часть огромной экономической империи, которую Португалия настойчиво создавала на берегах Атлантики и Индийского океана. Этим и объясняется, почему португальцы не столько старались завоевать Марокко, сколько создать там некое подобие протектората, довольно близкое по форме к современным протекторатам. Солдаты оставались в крепостях под прикрытием укреплений и рвов, но всегда в полной боевой готовности. Высокие или выдвинутые вперед башни позволяли просматривать местность, и в случае опасности со стороны мавров выстрелы из бомбард предупреждали об этом садовников, рыбаков и охотников. При благоприятном ветре войска, стоявшие в Арсиле, такими же выстрелами просили о помощи гарнизон Танжера; в других случаях передача новостей из одного порта в другой осуществлялась на лодках. О намерениях противника узнавали от пленных. Комендант крепости руководил набегами, брал себе пятую часть добычи и делил остальное между солдатами. Экспедиции, выступавшие из Арсилы, Танжера и Сеуты, редко проникали в глубь страны больше чем на тридцать километров. Коменданты крепостей Юга имели более широкий радиус действий. Они покорили большую часть Хаусы, главным образом в провинции Дуккала, и опирались на податное туземное население, «мирных мавров», для обеспечения себя зерном и подготовки к наступлению на Марракеш. Один из этих мавров, Ибн Тафуфт, был ближайшим помощником коменданта Сафи. В 1515 году отряд, состоявший из португальцев и мавров, дошел до ворот Марракеша, в 150 километрах от Сафи. Вооруженные столкновения перемежались перемириями, которые вскоре нарушались то одной, то другой стороной.

Ваттасиды были отвлечены от борьбы с христианами появлением более грозной опасности — соперничавшей с ними династии шерифов Юга. В тот момент, когда правители Сафи направили свои усилия на овладение Марракешем, в Сусе