стиль жизни, который еще и сейчас полностью не утрачен. А. Террас с полным основанием настаивает на преимущественном влиянии Андалусии на развитие этой цивилизации; андалусское влияние существовало уже во времена альмохадов, но было менее сильным, менее властным. Под натиском реконкисты испанский ислам медленно отступал к соседнему Марокко; зената, не обремененные ни развитой культурой, ни сложившимися традициями, легко поддавались его влиянию. Отсюда и великолепные постройки, кратко рассмотренные выше, и известный литературный расцвет с маститой фигурой андалусского поэта и историка Ибн аль-Хатиба, и развитие городов на севере Марокко. Фес-Дждид и Тетуан являются творением Меринидов; почти то же можно сказать о Мекнесе, который до Абу Юсефа был всего лишь касбой, расположенной близ нескольких старых берберских деревень, и об Уджде, которой Абу Якуб придал значение пограничного города. Старый Фес, Таза, Сале, Сеута также похорошели, повинуясь воле царственных строителей — от Абу Юсефа до Абу Инана. Справедливости ради следует отметить, что эта цивилизация была городской и почти не касалась деревни и даже второстепенных городских центров. Там, где Мериниды отступали от рабского подражания альмохадам, они оставили творения, оказавшиеся достаточно прочными и долговечными.

IV. Династия Ваттасидов и пробуждение ислама

Христианское наступление в Марокко. Несмотря на бои па испанской территории и акты взаимного пиратства, связи между мусульманами Марокко и христианами никогда не прерывались. В течение XIV века венецианские, генуэзские, пизанские, марсельские, каталонские и арагонские суда посещали порты Арсилы, Танжера, Бадиса (против которого находился островок, называвшийся Пеньон де Велес), Сеуты, Аркудии, или Алькудии (Альхусемас?), и Мелильи, но лишь изредка заходили в Сале, Аземмур, Сафи и Могадор, где осуществлялся только мусульманский каботаж. В города, расположенные внутри страны, купцы отваживались проникать лишь в порядке исключения, хотя в Марракеше был квартал для чужестранцев (Кессария). Торговля велась в портах, где существовали арабские таможни и христианские фундуки. Раз в два года венецианский флот заходил в Бадис, порт города Фес. В Марокко ввозились главным образом ловчие птицы, металлы, скобяные изделия, галантерея, ткани, сукна, пряности и вино. Из Марокко вывозились рабы, кожа, шкуры, ковры, шерсть, кораллы, зерно и сахар. Эта торговля была очень оживленной и, несмотря на наступление христиан, не прекращалась и в XV веке. Торговые отношения установились даже между коренным населением и пограничными крепостями (fronteiras), которые облегчали проникновение португальцев к Марракешу.

В начале XVI века важнейшим центром была ваттасидская столица Фес, связанная четырьмя дорогами с портами Шасасой, или Гассасой (Селуан? с тех пор, как Мелилья была взята в 1497 году испанцами), Бадисом, Сеутой и Танжером. Не вполне безопасный путь через Тазу позволял поддерживать сношения с Тлемсеном. Одна дорога вела в Сиджильмасу, откуда шли караваны с финиками, и три дороги — в Хаусу. За товары приходилось платить таможенные сборы в городах, а также пошлины, налагавшиеся местными вождями.

Враждебное отношение к кастильцам привело к тому, что у Меринидов завязались необычайно сердечные отношения с арагонцами, которые помогли им подавить восстание в Сеуте (1274 год) и изгнали из этого порта эмира Гранады (1309 год). После тридцатилетней напряженности, вызванной вмешательством султанов в испанские дела, как-то незаметно произошло сближение (1345 год), которое спустя двенадцать лет привело к заключению политического и торгового договора, направленного против Кастилии. Абу Инан и его преемники продолжали политику, благоприятную для Арагона, который, впрочем, был слишком поглощен другими делами, чтобы менять свою марокканскую политику.

Напротив, португальцы и кастильцы только и ждали случая, чтобы вмешаться в дела Марокко. В борьбе с магрибскими захватчиками Португалия ковала свою национальную независимость, и Ависская династия, основанная в 1385 году благодаря поддержке торговой буржуазии, стремилась испытать свои молодые силы против неверных. Победой на Рио Саладо кастильцы положили конец вторжениям Меринидов на испанскую территорию и их вмешательству в испанские дела. С этих пор борьба между Кастилией и Гранадой приняла скорее характер ссоры между сюзереном и вассалом, чем между христианами и мусульманами. Подлинными врагами христиан оставались магрибцы. Поэтому кастильцы ждали только благоприятного случая, чтобы осуществить мечту Фернандо III и высадиться в Африке, положив конец двойной опасности: все еще возможным вторжениям и все более активному пиратству. Положение в Марокко к концу XIV века значительно облегчало интервенцию.

После смерти Абу-ль-Аббаса распри из-за престола позволяли эмиру Гранады при содействии короля Кастилии сохранять в Марокко анархию, благоприятствовавшую его честолюбивым планам, подстрекая или поддерживая претендентов. В ответ на это меринидский султан бросил против андалусских и христианских судов магрибских корсаров. Морской разбой оказался настолько выгодным, что стал самостоятельным промыслом, который ускользнул из-под власти правительства и вызвал репрессии со стороны кастильцев.

В то время когда меринидская армия осаждала Тлемсен, Энрике III Кастильский, обуреваемый идеей крестовых походов, захватил Тетуан, разрушил его, перебил половину жителей, а остальных продал в рабство (1399 год). Это зверское нападение не только стимулировало рвение пиратов, но и вызывало националистическую и религиозную экзальтацию, которая позже привела к поражению христиан.

Португальцы также воспользовались марокканской анархией. Революция, давшая власть «защитнику королевства», великому магистру Ависского ордена дону Жуану (1385 год), означала победу буржуазии Порту и Лиссабона, поддержанной населением побережья, над земельной знатью, легитимистские устремления которой связывали ее с королем Кастилии. Победа португальцев над кастильцами показала превосходство революционной тактики буржуазной пехоты над традиционными маневрами аристократической кавалерии. Эта победа определила также изменение политики, выдвинув на первый план экономические интересы победителей.

Чтобы положить конец пиратству, задерживавшему доставку хлеба, дать удовлетворение духу крестовых походов, который по мере развития реконкисты распространялся на полуострове, и отвратить от себя гнев народа, буржуазия, поддерживаемая инфантами Энрике и Фернандо, желавшими предупредить кастильскую интервенцию в Марокко, склонила короля к попытке произвести высадку в Сеуте. Португальский флот легко захватил крепость и оставил в ней гарнизон в 2500 человек (21 августа 1415 года). Эта новая fronteira выдержала серьезное нападение марокканцев и гранадцев, которое провалилось из-за меринидского соперничества (1419 год).

Пришествие Ваттасидов. Год спустя во время дворцового переворота погиб меринидский султан Абу Саид Осман. Его смерть вызвала обострение гражданской войны. Этим воспользовались хилялийские племена — чтобы вырваться вперед и грабить оседлых вождей, арабские вожди — чтобы продаваться со своими людьми лучше платившим претендентам, португальцы — чтобы укрепиться в Сеуте, Абдальвадиды — чтобы сбросить сюзеренитет Феса, а религиозная партия — чтобы увеличить свое влияние. Итак, с агонией династии все наличные и противостоящие друг другу силы вступили в борьбу, которая на протяжении столетия будет составлять основное содержание марокканской истории.

Пользуясь кризисом, одна из ветвей Меринидов, бану ваттас, установила свою власть. После продолжительной кочевки