"Что?" Он пожимает плечами и отходит назад, шепча: "Он чемпион".

"Ну, он не ошибается". Сзади раздается смех Дариуса, и я успеваю заметить, как Райдан останавливается возле Лоркана и начинает отталкивать его от партнера. Я недоверчиво хмурюсь, поворачиваюсь к Дарию и поднимаю ладонь: "Ты использовал на нем силу или что-то еще?"

"Конечно, нет". Его замешательство совпадает с моим: "Это все он".

"Ну да, а как я могу быть уверена, что ты меня не обманываешь? Мы даже не должны еще танцевать", — шиплю я, обводя глазами зал.

"Послушай, Голди, как бы ни было весело обманывать смертных, я ни разу не использовал на тебе силы Мерати, кроме того случая, когда мы виделись в "Драггарде". Кроме того, перевертыши слабеют, чем больше они используют свою магию, и даже при определенной устойчивости к ней, стальные порошки, заключенные в этих стенах…" Его улыбка становится напряженной: "Ну, скажем так, у меня здесь ограниченные временные рамки".

Узнавая что-то о Дариусе, я всегда удивляюсь. Не из-за наших постоянных разногласий — скорее я, чем он, — а потому, что его считают неприкасаемым, непобедимым и слишком опасным, чтобы его поймать. Но у него есть те же слабости, что и у любого дракона. Разница лишь в том, что он научился ловко избегать поимки: "Поэтому нападения в городе стали хуже, потому что ты помог перевертышам создать сопротивление?"

Он наклоняет голову, что-то блестит в его глазах: "Возможно, но я решил присоединиться к своему виду только несколько лет назад. Мне не нравится следовать тому, что выбирают некоторые".

Например, нападение на город. Он воровал, а не участвовал. Вот почему королева ошибается в своих предположениях о том, что он ведет их всех и что все думают, даже если учесть слухи о том, что он стоит за новыми существами.

Мы молчим несколько минут, музыка на скрипках достигает крещендо, мелодия успокаивает слух, пока мы кружимся, хотя кажется, что мы идем медленнее, чем все остальные. Его глаза переливаются золотистыми оттенками от моего платья, он наблюдает за мной, за каждой секундой, за каждым мгновением.

Итак, я говорю: "В день нашей встречи ты сказал, как скучно, если ты не охотишься за мной". Наши руки расходятся в стороны, и он хватает меня за талию: "Почему ты никогда не убивал меня, когда у тебя было много возможностей сделать это?"

Он охотился на всех, кроме тех, кто больше всего этого заслуживал.

Он наклоняет голову, и кончики его пальцев, словно перышки, ложатся на мои бедра. Он поворачивает меня так, что я оказываюсь спиной к нему, моя рука сгибается в его руке, а голова падает ему на грудь: "Если бы я убил тебя, мне бы больше некого было раздражать".

Я невольно смеюсь: "И это действительно причина?"

Я чувствую, как его губы изгибаются в улыбке возле моей шеи, как тепло его дыхания ласкает мою кожу: "Есть много причин, и некоторые из них заставляют меня желать обратного. Но правда в том, что…" Он снова повернул меня к себе и провел глазами по моим губам: "Ты сводишь меня с ума, Нара".

Когда мы поворачиваемся, мое дыхание становится прерывистым и медленным: "Я чувствую то же самое, когда дело касается тебя".

Его веселое хмыканье раздается в глубине груди.

Музыка начинает замедляться, мы повторяем каждый шаг, наши глаза прикованы друг к другу, и мы танцуем в тишине.

"Сегодня королева не наденет кулон". Наконец, я вздыхаю, уловив ее взгляд на троне. Кристаллизованное золото покрывает ее, а генерал стоит рядом с ней: "Это слишком опасно".

"Тем лучше". Он успевает схватить меня за руку и талию.

Я слегка оттолкнула его и нахмурилась: "Неужели ты не понимаешь, что кража у королевы карается смертью?"

Он усмехается, крепче сжимая мою руку, когда мы выходим на танцплощадку: "Ты без проблем приняла это предложение, Голди".

Я ничего не отвечаю. Он прав, я приняла предложение точно так же, как и в таверне Хейвенвуда.

Когда я все еще молчу, он шепчет глубоким, мучительным голосом: "Я никогда не считал тебя человеком, который отступит".

Я бросаю взгляд на него, устремляясь к нему, я знаю, что он делает, и мне не нравится, что это срабатывает.

Я не из тех, кто легко отступает. Я никогда не трушу. Я иду до конца, даже если не получается, даже если я на грани того, чтобы сдаться. Живя в городе, я действительно почувствовала перемены и скрип ворот в моей груди, открывающихся навстречу новым вещам… опыту. Но для моих братьев это единственное, что остается неизменным.

"Отлично", — говорю я: "Возможно, у меня есть идея, где он у нее". Когда раздаются аплодисменты и музыка затихает, Дариус отходит назад. Я смотрю на то, как все снова кланяются в знак окончания танца. И когда я делаю то же самое с Дариусом, я поднимаю взгляд, смотрю на него из-под бровей и добавляю: "Жди меня у входа и ни с кем не разговаривай".

Он кривит губы, одаривая меня улыбкой, которая говорит о его победе, и я иду в другую сторону, стараясь не привлекать к себе внимания.

Глава 29

Когда радостные процессии людей, звеня чашами, отправились праздновать, я сделала шаг к входу в тронный зал. Минут пять я настороженно ждала, наблюдая, как Линк и Иллиас беседуют у стен, как Икер, флиртуя, терпит неудачу с девушкой, а Фрея отвлекает Идриса, хотя его раздражение было ясно как день. Как и раздражение Лоркана по поводу того, что Райдан не переставал ворчать даже после окончания танца.

Пробираясь сквозь гостей, я подхожу к подножию уже открытых решетчатых дверей. Выхожу в коридоры и смотрю направо — там, прислонившись к колонне, стоит Дариус. Перекладывая монету из пальца в палец, он улыбается, поворачивая ко мне голову: "Долго же ты, Голди".

"Давай просто покончим с этим", — бормочу я, проходя мимо. Проходит две секунды, и он оказывается рядом со мной, и я смотрю вверх, как свет из тронного зала позолотил загар его кожи и исчез, когда темнота скрыла коридоры и наступила тишина.

Его легкая боковая улыбка намекает на то, что он знает, что я смотрю на него, и я перевожу взгляд в другое место, поворачивая за каждый угол, когда его крепкая рука оттаскивает меня назад.

Испуганная и широко раскрывшая глаза, я смотрю на него, когда он прижимает меня к стене и обнимает за шею: