Таня решительно отставила в сторону чашку, отложила плед и пошла уточнить, что же там творится…

Шум доносился из той комнаты, где находилась клетка с наёмником. Таня встревожилась, решила было вернуться, но приоткрытая дверь резко распахнулась и прямо на неё кубарем выкатилось… выкатилась…

– Да что это? – ахнула Таня.

Через миг она сообразила, что ЭТО как раз наёмник и есть. Только в людском виде и как бы… не совсем один.

Тощий, ободранный тип был облеплен тремя элементами защиты гостиницы Соколовского – двумя гусями, намертво вцепившимися в его предплечья, и карбышем, расчётливо повисшем на его шевелюре и активно выдирающим новый материал на выстилку спального места.

«Мамочки мои! И что делать? – было очевидно, что в таком виде, даже если удастся отцепить гусей и Гудини, то упихать ворона в клетку как бы… – Точно не получится! А так он же может мне голову заморочить…» – Таня начала отступать, и тут наёмник с превеликим трудом повернул к ней голову и прохрипел:

– Помоги… помоги мне!

Глава 27. Обстоятельства побега

Таня было шагнула вперёд, но в памяти отчётливо клацнули зубы её «особого» пациента – здоровенного овчара с абсолютным отсутствием воспитания, выращенного в полной вседозволенности, и, как следствие, с мерзким характером.

Она тогда только начала работать, а пса привела хозяйка по поводу пораненной лапы.

Владелицу попросили надеть намордник на страдающего и жалобно поскуливающего пса, который, как после выяснилось, овчар умел преотлично сбрасывать.

Попытка осмотреть пса обернулась превращением жалобного, хромающего овчаристого «зайчика» в ревущего цербера и его броском на Таню. Ему чуть помешал намордник, но через секунду агрессор от него избавился, и только хорошая реакция спасла Танино запястье.

Это на всю жизнь научило начинающего ветеринара здраво оценивать последствия сострадательных порывов. Рук-то дополнительных в комплекте почему-то не прилагается… Нетути лишних!

«А сознания и памяти, так тем более!» – остановила Таня себя в аккурат за секунду до прямого взгляда в лицо наёмника.

Правда, то, что помощь беглецу нужна, Таня понимала преотлично – гуси в принципе особой мягкостью характера не отличались, а теперь пытались по-братски разделить добычу – каждый тянул ухваченную часть добычи к себе.

«У него же крыло было сломано!» – сообразила Таня и рявкнула так, что укоризненно звякнули подвески на ближайших светильниках:

– СТОЯТЬ!

Гуси ошарашенно замерли, Гудини от потрясения вообще съехал на переносицу наёмника, где и прикинулся мохнатой трёхцветной тряпочкой. Причём не выпуская из лап клока будущей набивки для гнезда.

Таня уже смелее посмотрела на временно обесточенного наёмника.

– Так! Ты и ты, перестать его перетягивать!

Гуси переглянулись, но добычу не отпустили.

– Я что, ТИХО СКАЗАЛА? – да-да… Таня и так умела! Ещё бы! Как иначе она смогла бы справиться и со своим первым «особым» пациентом, и с подобными ему прочими?

Гуси явственно вздохнули, но хватку немного ослабили и делёжку добычи прекратили – очень уж в данный момент эта самая девица, ранее безобидная и мирная, напомнила их первую хозяйку. Не знали, бедолаги, что это сходство регулярно проявляется практически у каждой особы женского рода, особенно если её очень качественно довести.

– Гудини! Лежи, где лежишь! – продолжала смущать коллектив Таня. – А теперь ты… Зачем ты вылез и куда шёл?

Наёмник Таню видеть не мог – очень мешал здоровенный карбыш, распластавшийся на физиономии, но сообразил, что обращаются именно к нему.

– Не твоё дело, зачем и куда… – проскрипел он.

– Да-что-ты… Не моё? Ну, как скажешь. В конце-то концов, раз не моё, я пошла, а вы тут, мальчики, развлекайтесь на здоровье. Правда, вряд ли лично у тебя этого самого здоровья прибавится, но это же не моё дело!

Гуси радостно прошипели что-то одобрительно и переступили лапами, готовясь продолжать делёжку, наёмник взвыл…

Тут Таня увидела, как из прохода, ведущего на её кухню, со всех лапок выскакивает Шушана, и сразу ощутила себя гораздо, гораздо спокойнее!

– Стой! Не уходи! Гуси… они поломают мне крылья. Совсем. Я не смогу летать! – заорал он.

– Гуси, стоять! – Таня пожала плечами и напомнила: – У тебя и так крыло было сломано…

– Уже… уже зажило. Ты хорошо мне его залечила, – выдохнул наёмник. А потом заторопился: – Я бежать хотел, Сокол вернётся, мне не жить!

– А может, ты хотел заказ выполнить? – строго уточнила Шушана, которая от облегчения, что Таня в порядке, чуть на хвост не села!

Наёмник не мог видеть, кто тут ещё появился, но по голосу сообразил, что это должна быть та странная крупная мышь, которую он видел. Про норушей он знал крайне мало, то есть вовсе ничего, поэтому и питал иллюзии о том, что сумеет вырваться из плена.

Отвечать мыши он счёл ниже своего достоинства, но Шушана только покрутила лапой у виска и фыркнула что-то Гудини, а тот радостно вцепился в густую прядь волос наёмника.

– Отвечай, когда тебя спрашивают! – сухо велела Таня.

– Может, и хотел, – неохотно признался Крамеш. – Если получится, у меня же репутация… И вообще, сними это с меня.

– У тебя что? Проблемы с логикой? Ты сбегаешь из клетки, пытаешься сделать мне редчайшую гадость, и я же тебя спасать должна?

– Тань, да что ты удивляешься? Он просто очень глупый! – хихикнула Шушана. – Прикинь, какая там пустота под Гудиком, если этот деятель хотел выполнить заказ, при учёте того, что его заказчик втянул в натуральную западню, подговорил напасть на человека, который работает на Соколовского, что вообще близко к полному безумию, да ещё избил и сломал крыло! Ты ему крыло залечила, а он, тормоз такой, всё думает, а не выполнить ли ему заказ… Ну, натуральный глупец!

Наёмник дёрнулся, но гуси бдели, и это ничем хорошим не закончилось.

– Остановиии их! Они мне сейчас крылья перекусят! – завопил неразумный тип, похоже, руки для него имели ценность, только когда они становились крыльями.

– Прямо уж перекусят… – проворчала Таня, решившая, что наёмник давит на жалость.

– Ну, вообще-то могут, – пояснила Шушана. – Они вообще-то и металл перекусывают. О! Погодите-ка… а как он на свободе оказался-то? Это вы, что ли, помогли? Вы?

Гуси что-то невнятно залопотали – им явно сильно мешали объясниться предплечья пленённого типа, но общий смысл Шушана уловила:

– Говорят, что он их долго дразнил, развязал клювом повязку на крыле и крутил перед ними этой белой штукой, обзывал и вообще всячески издевался. Ну, они и увлеклись…

– Оторвалась клетка от цепи? Что? Прямо сама и вдруг оторвалась? Ах, вы оторвали клетку? Ну, это уже больше похоже на истину, – Шушана вслушивалась в покаянный доклад гусей. – Так, клетка упала, а потом? Перекусили прутья? А дальше?

Тут уже гуси примолкли, зато начал докладывать карбыш.

– Ну, понятно… Он принял людскую форму и решил, что сбежит… Даже до угла домчался? Силён! – оценила Шушана фырканье хомяка, одобрительно покосившись на исполнительный угол, внезапно сбивший беглеца в клювы жаждущих реванша гусей.

Она развела лапки и вздохнула:

– Тань,