в общей землянке для казнённых. Возможно и такое, что наш друг умудрился подкупить стражников, ведь в Инокровьске, где тусуются наёмники, на закон смотрят сквозь пальцы, и уже бродяжничает где-то в своих родных землях. А нет, вот он.

- Твою лажу, ну вы прикиньте? Эти падлюки чуть не украсили мою шею верёвкой своей. - сходу начал он, возбуждённый. - Да не, о чём я? Они уже накинули на меня петлю, и тут нахрен, ну представляете, гонец с правительственным кем-то на стальконе влетают на площадь, гонец вытаскивает мягкий стальной пергамент, и как закричит: "Никого больше не вешать, приказ Вече!". Ну а палач, скотина такая, сначала собирался, мол, случайно типа спустить меня вниз, а то я ему сказал однажды, что зубы у него кривые и лицо его схоже с задницей моей бабки. Ну это я так за то, что он меня щёголем рокерским прозвал. Вот обиду на меня и затаил. А я краем глаза вижу, как он уже ручонку свою так, незаметно, аккуратно, тянет к рычагу, ну я и ору: "Эта жертва аварии хочет меня прямо сейчас повесить, вон руки тянет, поглядите". Ну металлист из правительства пальцем в его сторону тычет и говорит: "Нет, нет". А палач, мол, не при делах, головой машет, говорит что я всё придумываю. А сам на меня зло косится. Ну я-то на него скалюсь, ибо нехер. Короче пришлось меня отпустить, но пинок под зад он мне всё-таки выдал. Ну его отчитали немного, но так, по-детски. Да и собравшийся народ тоже укал, негодовал, что такое зрелище прервали. Мало им, видите, сломанных шей было в прошлые часы. Кровопийцы натуральные. Прости, Злыня, не в твою сторону камень, но народ у тебя конечно....

Злыня махнул рукой и достал из кармана моменты со словами:

- Живучий, скотина.

Он проиграл нам с Черногоре пари. Мы часто ставили на чью-то жизнь. Так смерть меньше походит на бессмыслицу.

- Я тебя тоже люблю, мой сладкий язычник. - Тёмногонь подёргал бровями и послал воздушный поцелуй Злыне.

- Да пошёл ты. - Злыня показал ему "выкуси" кулаком с согнутым локтём, но затем приветственно и искренне обнял. Мы тоже крепко обняли рокера. Мы с Тёмногонем (не геи).

- Дубобит с Чернижкой ещё не с вами? - спросил Тёмногонь, когда мы сели в повозку.

- Не, мы только сейчас поедем в сторону Крайграда. - ответил я.

- Дубобита там посадили. - добавил Черногоре.

- А Чернижка?

- Так он наверно в нашем Войске. - предположил Черногоре. - Ты же довёл его до выхода?

- Да, вроде да. Когда мы расстались, он шёл в сторону выхода. - Тёмногонь уже достал где-то нюхательный свёрток и жадно вдохнул его в ноздрю.

- Слушай, а как ты попался-то в итоге? - поинтересовался я.

- Да я вот, - шмыгал он носом. - как мы с Чернижкой разошлись, начал бродить по катакомбам этим, расспрашивать про мужичка в джинсовой безрукавке с заклёпками. Никто не знал. Ну пришлось выйти. Уже светало, так что я старался ходить переулками. Хожу-брожу, и хоп, слышу шуршание у мусорки. Сначала подумал, что крысы, но потом шуршание усилилось. Оно было ритмично. Крысы так не ползают. Ну я подошёл, посмотрел за бочок, а там мужичок в моей, вот этой, безрукавке, сидит и дрочит на стену. Ну, думаю, надо действовать сейчас, а то ещё заляпает куртку. Короче прерываю его процесс, тут же начинаю рекламировать косуху форменную. Ну, снимаю её, со всех сторон показываю, преимущества описываю, глянцем играю на выступающем солнце. На эти блики он и повёлся, тут же захотел приодеть на себя. Я говорю, мол, э-э-э нет, не так быстро, только через обмен. Ну договорились, обменялись куртками. Он ещё хотел мне руку пожать, закрепить обмен, так сказать, но я отказался. И чего? Только начали мы куртки надевать, как из угла выскочили те самые амбалы и любовницы, что за нами бегали. Прикиньте. Они искали нас всю ночь, больные. Ну мы тут же побежали, в беге и куртки донадевали. Бежим, бежим, и пиздец. Внезапный случай, ещё хуже, чем с этими преследователями. Я врезаюсь в стражника, сбив и его, и себя с ног. Ещё двое ошалевших стражников рядом начинают меня рассматривать. Меня-то они и искали, по их словам. Ну мне в голову тут же прилетает чем-то тяжёлым, и всё, просыпаюсь я уже в темнице. Ну дальше вы знаете. Ну как знаете. Да ну нахрен, чего дальше рассказывать? Перевозка, темница, всё по стандарту. Ну разве что сидел с каким-то фанатиком с земель Анбаисов, что из Организации Золотого Тельца, ну и всё как бы.

- Ну понятно. - заключил Злыня.

- Мы тоже с фанатиком сидели... - начал Черногоре, но резко схватился за правый бок и скрючился.

- Что с тобой? - удивился Тёмногонь.

Черногоре прокрехтел.

- Да не знаю... Кольнуло что-то...

- Ты уже не в первый раз так резко хватаешься за одну и ту же область. - заметил Злыня.

- Да и глаза у тебя как-то... пожелтели. И кожа... - добавил Тёмногонь.

- Это от того что в повозке укачивает. - аккуратно выправился Черногоре, доставая фляжку со скулькой.

- А может это из-за скульки? В моих землях лекари недавно что-то говорили, мол, что если много скульки пьёшь, то короче что-то внутри хереет. И, мол, глаза желтеют, а у тебя как раз они не белые. Или это освещение... - Тёмногонь огляделся в подкоптившемся сумраке.

- Да? Что тебе ещё лекари рассказывали? - огрызнулся Черногоре, залив скульку в три подхода. - Бред это всё. Сколько поколений наших предков постоянно пьют скульку, и ничего с ними не происходит. А болезни эти от возраста. Смерть ближе с каждым годом, понятное дело, что организм хереет. Это же как механизм у Серогрусти, ток у него можно детали заменить, чтобы дольше работало, а в теле живой орган на другой живой не заменить. Это невозможно.

Мы согласились. Это невозможно.

В Крайград мы не поехали. Точнее, её область мы проезжали, но нигде не останавливались, даже ночевали сидя в повозках. Лил дождь, и мы, промокшие, пытались максимально плотно вонзиться в сон на тесных скамейках. Экипаж на всех порах мчался к ставке с основным войском. На одной из повозок слетело колесо и,