сиянием победы.

— Я так и сделаю.

Он отвез меня домой и заехал на подъездную дорожку. Фишер и моя мама сидели на крыльце и пили чай со льдом… или, может быть, пиво. Я не могла сказать точно.

— У нас есть зрители, — сказал Брендон.

— Да. Вижу.

— Наверное, это значит, что мне придется подождать, чтобы поцеловать тебя в другой раз.

Сглатывание…

Нервно рассмеявшись, я кивнула.

— Наверное, да. Что ж, спасибо за мороженое. Было весело. — Я открыла дверь.

— Подожди! Я все испортил, когда забирал тебя. Я не собираюсь все портить на глазах у твоей мамы. — Брендон выскочил из машины и побежал вокруг нее, чтобы открыть мою дверь.

— О. — Еще один нервный смешок. — Спасибо. — Я вылезла из его машины.

— Риз, представь меня, — позвала Рори.

Брендон взял меня за руку.

Он взял меня за руку!

И мы пошли к крыльцу. Поцелуй — это больше, чем он хотел сделать на глазах у публики, но он думал, что держаться за руки — это нормально?

Я умерла миллионом смертей.

После того, как я предупредила Фишера о Тиффани, после того, как я потеряла несколько часов сна от мыслей о поцелуях или держании за руку, моя рука оказалась зажатой в руке Брендона прямо на глазах у Фишера.

— Привет, вы, должно быть, Рори. А я Брендон. Очень приятно познакомиться. — Брендон отпустил мою руку, чтобы пожать руку Рори.

Фишер медленно потягивал свой напиток, его глаза говорили обо всем, когда он сосредоточился на моей руке, которая только что была зажата в руке Брендона.

— Мне очень приятно, — промурлыкала Рори. — Риз так много рассказывала мне о тебе.

Правда?

Я упомянула его и, возможно, кое-что о нем, но я не говорила о нем «много». Слишком поздно. Брендон посмотрел на меня, на его лице появилась огромная улыбка. Я в ответ лишь натянуто улыбнулась. Что я могла сказать?

— Ну, я думаю, что Риз просто замечательная. У нас так много общего. И с ней можно болтать часами.

Рори посмотрела на меня. Либо она была готова планировать мою свадьбу, либо сама хотела встречаться с Брендоном. Я боялась, что это первое.

— Мне уже пора. Приятно было познакомиться, Рори. И рад снова видеть тебя, Фишер.

Фишер в ответ медленно кивнул, без улыбки.

Брендон снова взял меня за руку и быстро сжал ее, но на его лице появилось выражение, как будто он что-то обдумывал. Прежде чем я успела остановить его, он наклонился (ПЕРЕД ними) и поцеловал меня в щеку.

Я почувствовала себя прелюбодейкой.

— Оуу… — Рори положила свою руку на руку Фишера, как бы говоря: «Посмотри на свою сестру. Она нашла себе хорошего парня».

— Пока, — прошептала я, преодолевая болезненный комок в горле. После того, как Брендон выехал на проезжую часть, я вернула взгляд на Рори и Фишер.

— Он кажется идеальным, Риз. — Рори сияла.

— Он милый. — Я не могла выдержать взгляд Фишера, поэтому уставилась на свои ноги, пиная несколько камней для ландшафтного дизайна, которые лежали на брусчатке.

— Ну, я собираюсь съездить в магазин и закупиться продуктами на следующую неделю. Не хочешь со мной?

— Эээ… ничего, если я не поеду? У меня такое чувство, что меня не было весь день.

— Без проблем. Хочешь, чтобы я купила тебе что-нибудь особенное?

— Что бы ты ни купила, все подойдет. — Я рискнула взглянуть на Фишера.

У него было самое нечитаемое выражение лица.

— Хорошо. Спасибо за чай, Фишер.

— Ага, — монотонно ответил Фишер.

Я ждала, пока она уйдет в дом, чтобы, предположительно, поставить свой стакан на кухне и взять сумочку. Сидя в кресле, я ждала, что он что-нибудь скажет.

Но он не сказал.

Через несколько минут Рори вернулась через входную дверь с сумочкой через плечо.

— Напиши мне, если вспомнишь о чем-нибудь, что ты хочешь, чтобы я тебе принесла.

— Хорошо, — пробормотала я.

Мы смотрели, как она садится в свой Outback и едет по улице.

— Мне очень жаль. Я не знала, что он собирается…

— Ради бога, Риз. — Он встал и направился к входной двери. — Не делай этого. Не извиняйся за то, что нашла подходящего по возрасту парня.

Я вскочила на ноги и последовала за ним.

— Я не нашла подходящего по возрасту парня. Мы просто друзья.

— Не похоже на то. — Он поставил свой пустой стакан в посудомоечную машину.

— Ну, он ошибся. И я дам ему это понять, когда увижу его снова.

Фишер повернулся, глаза сузились, руки засунуты в задние карманы.

— Он нравится Рори.

Я пожала плечами.

— Тогда она может с ним встречаться.

Он хмыкнул.

— Я не думаю, что он в ее вкусе.

— Ну, он и не в моем вкусе.

— Нет?

Я покачала головой.

— А должен быть.

— Ты… — Я подошла к нему. — Ты ревнуешь?

— Я не ревную Библейского мальчика. — Он посмотрел на меня сверху вниз, руки по-прежнему были засунуты в задние карманы.

Я нахмурилась.

— Будь милым.

— А если я не хочу быть милым?

— Тогда свяжи меня и укуси за задницу, но не срывай злость на Брендоне.

Меня взволновало, что Фишер не хотел улыбаться, но ничего не мог с собой поделать.

— Ты только что сказала «задница»?

— Это как у ослика.

— Значит, ты хочешь, чтобы я связал тебя, а потом укусил твоего «ослика»?

— Я думала, ты хочешь меня связать? — Я не знала, как отмахнуться от замечания про осла.

— Я готов для предложений.

Арр!

Что это значит? Я бы отдала все свое наследство за возможность прочитать мысли Фишера Мэнна.

Я выпятила подбородок вверх.

— Может быть, и я тоже.

Неправда. Вовсе нет.

Во-первых… у меня были проблемы с клаустрофобией.

Во-вторых… я не доверяла ему свое тело, если не могла управлять своими конечностями.

И в-третьих… вернемся к клаустрофобии. Для меня это было очень важно.

Но мне нравилось вести себя смело с Фишером. Это было самое волнующее чувство. Некоторые люди прыгают с тарзанки или выпрыгивают из самолетов с парашютом на спине. Я же получала адреналин от игры в кошки-мышки с Фишером.

— Мне нужно кое-что сделать в моей мастерской. — Он вынул руки из карманов и прошел мимо меня к задней двери.

— Может, ты меня чему-нибудь научишь?

Остановившись, он оглянулся через плечо.

— Если ты сможешь слушать, не отвлекая меня.

— Как я могу тебя отвлекать?

Он кивнул на мой наряд.

— Иди переоденься. Я не хочу видеть твои голые ноги. И тебе нужен лифчик поплотнее. Я не смогу тебя ничему научить, когда твои соски так выпирают. И надень свои рабочие ботинки.

Я кусала губы, чтобы скрыть ухмылку.