— Ступай с миром, тетушка! А ты, Метта, слышь, береги ее!

Хаста поспешно направился к берегу. Но вдруг остановился и окликнул Тугана:

— А скажи, добрый страж, — тот святой, праведный певец, что развеял чары, он сейчас где? Я бы сходила, поклонилась чудотворцу. Может, он от немоты сыночка излечит…

Туган молитвенно поднял глаза:

— Кто ж знает? Праведника боги носят по воздуху на руках. Он — везде. Недаром его имя — Зарни Зьен!

Глава 2

Охота на змеелюда

Отыскать уводящий с тракта проселок в сумерках оказалось непростой задачей. Даже местный житель Метта с трудом заметил петляющий среди сугробов санный путь.

— Хорошо еще, что снегопада не было, — заметил он, — не то бы точно промахнулись.

— И что тогда? Так и шли бы до следующего кружала? Где оно, уж не в Яргаре ли? — мрачно спросил Анил.

Юный арий был недоволен. Он бы предпочел остаться на ночевку в Белазоре, где, несмотря на потоп, уцелело несколько неплохих гостиниц. Но Хасту невесть почему трясло от волнения. Он и не помнил, когда прежде так волновался. Плохие предчувствия начали гнести его сразу после беседы со стражником Туганом — и жрец решил им довериться.

Покинув Белазору, путешественники надели лыжи и почти бегом устремились по южной дороге. День сменился вечером. Они миновали одну деревню, потом другую, а Хаста все подгонял товарищей. Ворчание проголодавшегося Анила он вовсе пропускал мимо ушей. Хуже того — завел разговор с Меттой, умеет ли тот строить шалаш из лапника. Дескать, северяне могут и под елкой на ночлег устроиться, не опасаясь утром не проснуться…

— Да ты не задумал ли в лесу заночевать? — возмутился арий.

— Я бы заночевал, — ответил Хаста.

— Не надо, — неожиданно сказал Метта. — Видите, какая в небе луна яркая, белесая? Это к сильному морозу!

— Ох уж эта бьярская весна! — простонал Анил.

Холодно им пока не было, грела быстрая ходьба, но стоило остановиться, как мороз начинал покусывать за носы и щеки. Когда путешественники свернули на проселок, солнце окончательно село и лес окутал сумрак. Снег громко скрипел под лыжами, деревья стояли в инее, впереди — ни огонька. Анил перестал ворчать и шел молча. Теперь и ему становилось тревожно. А если они свернули не туда? Заснеженный лес представлялся южанину вратами в царство смерти…

— Дымом пахнет! — принюхавшись, объявил Метта.

Мальчик, с его недавно зажившей сломанной ногой, устал сильнее прочих, но не жаловался. Он слышал, что сказал Хасте стражник, и понимал, почему жрец старается уйти как можно дальше от Белазоры. Путешествовать в компании ария сейчас было все равно что нарисовать на себе мишень.

Вдалеке залаяли собаки. А вскоре и деревня показалась. Она в самом деле была невелика — несколько дворов, с полдесятка изб и разбросанные вокруг котты, похожие на высокие островерхие сугробы. Над сугробами и крышами поднимались дымки.

— Нам, верно, туда! — приободрившийся Хаста указал на самую большую избу.

Деревушка показалась ему совсем захудалой — как раз то, что надо. «Тут бояться нечего, — подумал жрец. — В темноте, в зимнему лесу, нас никто выслеживать не станет. Вокруг глухомань — вон, сова ухает…»

Но что-то изнутри все равно точило: уходи, прячься! А если не только Туган оказался таким глазастым? А если еще кто-то заметил, что Анил — арий?

Нужная изба вскоре нашлась — жарко протопленная пятистенка. Хозяин, пожилой могучий бьяр, верно из бывших стражников, вышел им навстречу. Когда Хаста объяснил, кто их послал, нахмуренные брови бьяра сразу разошлись в стороны.

— Что ж, заходите, добрые люди, — открыл он низкую дверь. — Мы тут друзьям моего побратима завсегда рады!

В избе было тепло и сумрачно. Из божницы в красном углу на вошедших глядел сам Сол — вернее, блестящая пластина с его изображением. Перед ликом был устроен алтарь с дарами: монетки, обереги, кусочки сушеного мяса…

— Ого! — хмыкнул Анил, стаскивая с головы шапку. — Золотой истукан? В такой глухомани?

Хозяин бросил косой взгляд на юного ария.

— Да какой там золотой — бронза начищена, вот и блестит, — поспешно произнес Хаста.

Дружба дружбой — но не погонит ли старый бьяр ненавистного ария на мороз? Однако тот промолчал и принялся возиться у печи, развешивая на просушку одежду гостей. Видно, до этой деревни учение Зарни о змеелюдах еще не добралось.

Вскоре хозяин выставил на стол горшок с кашей и приступил к непременной беседе. Хаста отвечал как мог — обстоятельно, борясь с усталостью, Анил же откровенно зевал. Заметив это, хозяин прекратил расспросы и ушел спать на другую половину избы, задернув за собой повешенную вместо двери лосиную шкуру. Для гостей были застелены укрытые шкурами лавки.

— А если бы мы остались в Белазоре, — заметил Анил, уныло глядя на лавку, — мне бы уже баню истопили!

— Зато здесь ты заночуешь в тепле, а не под наметом из веток и снега, — хмыкнул Хаста. — Как ты верно заметил, ближайшее кружало, возможно, в Яргаре…

После ужина Анил и Метта сразу ушли спать, а Хаста устроился около очага.

«Хоть Анил и ворчит, а я так скажу: спасибо тебе, добрый Туган, что указал это место! — думал жрец. — Сюда, не зная, и дороги не найдешь…»

Жрец стащил с головы платок и принялся расплетать бабьи косы. С непривычки они его очень раздражали. Но замужние и вдовые бьярки носили по две косы, а «тетушка Хаста» была почтенной вдовой. Не следовало об этом забывать. Хорошо хоть бьярки имели обыкновение ходить в штанах, а не подолами мести по земле.

«А у накхини — одна коса, — подумалось Хасте, — и право на нее непросто заслужить…»

Жрец вспомнил Маргу и невольно вздохнул.

«Там все давно кончено, — напомнил он себе. — Забудь ее… Святое Солнце, это что — седина? Дожили! Эх… Уже и волосы седеют — а меня господь Исварха все не сподобит своего угла завести…»

Переплетя заново косы и убрав их под шапочку, Хаста задумчиво уставился на рдеющие угли. С лавки послышался голос Анила:

— О чем думаешь, жрец?

— А ты чего не спишь? Вроде собирался…

— Не знаю. Не спится. Тревожно мне…

«И мне, — подумал Хаста. — Хотя сейчас-то с чего бы?»

— Я думал сейчас о черепах арьев — черепах, из которых растут цветы, — ответил он вслух. — И наконец понял смысл этого.

— Ну?

— Очень просто. Смерть и возрождение. Одно умирает, другое появляется на свет. Из костей арьев возродится мир. Чтобы это произошло, арьи должны умереть. Все арьи. Понимаешь?

— Не понимаю, — буркнул Анил.

— Это нечто совсем