Шрифт:
Закладка:
— Читай же!
Тулум пробежал глазами свиток.
— С твоего позволения, пропущу ритуальные формулы и титулы… «Святейший… Да озарит Исварха…» Доклад большой, буду пересказывать главное. Наводнение в Бьярме… Ты ведь помнишь, что Змеево море не замерзает? Так вот, в конце зимы оно словно задалось целью пожрать половину Бьярмы. Лед вздувался и лопался, реки выходили из берегов… Воды устремились в озеро Ярга. Оно переполнилось, теперь разлив грозит и Ратхе. Пока еще великая река лишь немного полноводней обычного. Срединные области Аратты не страдают — но Бьярма пропитана водой, как морская губка… Все клянут Аршалая — его недостроенный Великий Ров оказался совершенно бесполезен…
Аюр покосился на Тулума:
— А ведь это мы велели остановить строительство!
— Аршалай все равно не успел бы до весны. Слушай дальше, государь. «Люди Бьярмы взволнованы и раздражены. Сотням и тысячам пришлось покинуть свои дома, затопленные паводками. Беженцы и переселенцы со всей Бьярмы скапливаются в Белазоре, рассчитывая на милость главы великого храма…»
Тулум поднял голову:
— Понимаешь, чем это плохо?
— Чем же?
— Всем! Скопище беженцев, угроза голода, болезней, недовольство властями… А еще мой человек пишет, что среди беженцев ходят самые дикие слухи. И конечно, нашлись те, кто нарочно смущает людей.
— Даже так? — удивился Аюр. — Но кто, зачем? Киран мертв…
— Мертв.
— Но тогда кто?
Тулум скривился:
— Надеюсь, не тот, о ком я думаю. И это был обычный выплеск негодования оголодавших, потерявших дома людей. Однако, по моим сведениям, проклятый гусляр отправился из вендских земель как раз на север…
— А, тот смутьян-гусляр, который так тебя беспокоил зимой? Его ведь так и не поймали?
— Он намного больше, чем просто гусляр… А теперь — прежде чем читать до конца — покажу тебе второе письмо. Вернее, записку. Найдена в дупле, устроенном нарочно для тайной жреческой переписки на бьярском тракте…
Тулум развернул полоску бересты и протянул Аюру.
— Ничего не понимаю, — фыркнул тот, изучая записку. — Какие-то каракули! И подписи нет…
— Подписи не нужно, — сказал верховный жрец. — Я отлично знаю руку Хасты.
Аюр аж подскочил на месте.
— Хаста?! Он же пропал!
— Так и есть.
— Ты говорил, что отправил его к Светочу с посланием… Так он нашелся?
— Нет. Нашлось лишь это письмо.
Тулум скользнул глазами по неровным строчкам:
— Судя по всему, Хаста очень торопился…
Аюр снова схватил полоску бересты и, не без усилия разбирая кривобокие буквы, прочитал:
«Арьев режут, чтобы остановить море. Северный храм исчез. Мы с Анилом уходим искать небесную лодку. Берегитесь Зарни Зьена!»
— И он еще нацарапал вот этот рисунок, — указал Тулум.
— Рисунок? — пробормотал государь в изумлении, глядя на пририсованный внизу письма проломленный череп, из которого рос цветок. — Что за ахинея? «Берегитесь Зарни Зьена?» Но Зарни Зьен — это я!
— Гм… Боюсь, уже не ты.
— Прикажи Хасте вернуться и объяснить эту чепуху!
— Это письмо пролежало в дупле ползимы. Хаста пропал, и с ним Анил…
— А что значит — «Северный храм исчез»?
Тулум устремил задумчивый взгляд в пространство.
— С твоего позволения, я вернусь к докладу моего осведомителя. Он многое объясняет. Но не все.
Верховный жрец вновь развернул первый свиток.
— Итак, кто-то распустил отвратительный слух, что потоп колдовством устроили арьи. И теперь нарочно морят бьяров голодом. Люди поверили, начался бунт. Толпа разграбила богатые кварталы, попыталась прорваться в храм. Началась резня… Часть храмовой стражи перешла на сторону восставших… Мой осведомитель был среди приближенных Светоча, а потому успел скрыться за стенами храма… Мятежники устремились на приступ и сумели прорваться за первую стену… А вот концовку письма я тебе, пожалуй, зачитаю:
«…хвала Солнцу, что я не успел вбежать во внутренний храм! Когда, прячась от обезумевших бьяров, я укрылся под большой корзиной на хозяйственном дворе, то еще не понял, какую великую милость оказал мне Исварха! Ибо началось потом нечто, чего не вмещает рассудок. Белая башня дрогнула, и поднялся вокруг превеликий гром. Мятежники, решив, что идет новая большая волна, кинулись вон… Башня же в единый миг окуталась золотым сиянием, нестерпимым для взора. Затем Северный храм распахнул два лебединых крыла, воспарил и скрылся в небесных высях…»
— В смысле, Северный храм… воспарил?
Аюр взглянул на Тулума, неуверенно усмехнулся…
Но верховный жрец не улыбнулся в ответ.
Часть 1
Пропавшая башня
Глава 1
Зарни очищает мир
Три лесных бьяра стояли на перекрестке, там, где каменная главная улица переходила в настеленную по густой грязи гать, и глазели на Белазору.
Рослый детина-охотник, с мрачным лицом, в меховом плаще и низко надвинутой на глаза шапке, с копьем и огромным луком за спиной. Мальчик-подросток, опирающийся на посох. И щуплая остроносая женщина средних лет, с рыжими косами и быстрыми светлыми глазами.
Рослый охотник оказался в Белазоре впервые и теперь озирался в глубочайшем изумлении. Рыжекосой приходилось бывать тут прежде. А мальчик и вовсе тут вырос. Но и он не мог узнать знакомый город.
Все тут переменилось с осени. Вода после большой волны так и не ушла — низина при гавани осталась затоплена, из мутной воды поднимались стены и крыши. Впрочем, здешний народ не унывал и насиженное место явно бросать не собирался. На высоких берегах, по склонам окрестных сопок уже торчали острые крыши изб. На каменных подклетах, оставшихся от богатых домов, ставились новые — бревенчатые, крытые еловой дранкой и проконопаченные сухими водорослями. Повсюду истоптанный снег, грязища…
И жители новой Белазоры мало напоминали прежних. Сколько ни высматривай — не увидишь в толпе бьяров ни единой золотой головы. А ведь раньше здесь, у моря, жили сплошь арьи — вон до сих пор торчат из соленой трясины башенки и галереи их нарядных особняков…
— Исварха Всесветлый, что же тут случилось? — пробормотал детина, осеняя себя священным знаком. — Сам Змей Бездны на берег вылезал? Святое Солнце! Клянусь, не видал ничего подобного…
— Не Святое Солнце, а ясный Сол! — негромко перебила рыжая женщина, тревожно оглянувшись. — Сол! Или хотя бы Хул!
— Да хоть сам Храваш!
— Даже не могу сказать, что хуже: впустую поминать божество или призывать князя дивов составить тебе компанию в твоем изумлении! Прошу, потише, любезный Анил. Кого бы ты ни призывал, Исварху или Сола, по твоему столичному выговору сразу слыхать знатного ария. А ваших тут,
