Шрифт:
Закладка:
— Это потому, тетушка, что ты не слышала песни, разрушающей чары, — снисходительно сказал благочестивый. — А мы, как увидели их, сперва напугались до смерти. Народ чуть друг друга не передавил, убегая! Зато после опомнился — да и поднял гадов на копья!
— А жрецов? — Хаста невольно бросил взгляд в сторону исчезнувшего храма.
— И жрецов… Они сперва пытались людей стыдить, потом карами грозили. А как начали их хватать и на воротах вешать рядом с змеелюдами, живо побежали к себе, под защиту стен.
— Прямо сказать, не много и добежало, хе-хе…
— Бо́льшая-то часть луковых вон там лежит.
Туган указал на трясину с торчащими из нее обломками стен.
— Но хоть кто-то добежал? — спросил Метта. — Там ведь и в самом храме народу наверняка немало было!
Туган взлохматил ему волосы:
— Конечно, кто-то унес ноги. Там жрецов-то — чуть ли не с целый городок! Заперли было ворота — но люди к тому времени так завелись, что вынесли створки с разбегу, не щадя собственных жизней.
— Ибо, когда за твоей спиной великий праведный певец, силы удесятеряются, а страх пропадает! — ввернул благочестивый страж.
— И вы тоже ворота ломали? — спросил Хаста.
— Ну-у… Мы там были… гм… как бы сказать-то… с неправедной стороны.
— Мы тогда на стенах в храмовой страже стояли, — со вздохом уточнил третий воин.
— Словом, как снесли первые ворота, все, кто уцелел, отступили за вторую стену, — продолжал рассказ Туган. — Ее уже наскоком не взять. Народ вроде как устал, отрезвел, начал расходиться… Но тут вынесли вперед святого, праведного певца Зарни…
— Зарни, — повторил Хаста, и его спину продрало морозом. — Тот самый… Зарни Зьен?
— Он, он, святой наш покровитель, защитник бьяров! — нестройным хором подтвердили стражники.
— Погодите, славные воины, я запуталась! Разве Зарни Зьен — не юный государь Аюр?!
— Мы ошибались, — не моргнув глазом заявил страж. — Проклятые арьи нас заморочили! Хотели подменить своим змеенышем истинного Небесного Всадника! Горе нам! Очень многие повелись на обман…
— Многие?! — всплеснул руками Хаста. Ему не приходилось играть изумление. — Да вся Бьярма на царевича молилась!
Вот так новости… Пробираясь к Белазоре через охваченные мятежом земли, Хаста постоянно слышал хвалы Зарни Зьену, Небесному Всаднику, посреднику между небом и землей. Слушал и радовался, что во взбаламученной Бьярме хоть любовь к государю не угасла… Он и понятия не имел, что бьяры имели в виду совершенного другого человека!
— Вишь, какое оно сильное, арийское колдовство, — развел руками Туган. — Так вот. Зарни, божественный певец, устроился напротив ворот храма. Мы, грешные, со стен стреляем — и то ли попасть не можем, то ли ничто его не берет… А потом он на гуслях как заиграет! И в тот же миг мы все прозрели. Как сейчас помню: глянул на Светоча, а на меня ящер скалится! Я лук вскинул, чтобы стрелу ему в глаз всадить, а ящер лапу поднял, пальцами щелкнул — и исчез, колдун проклятый!
— Да, да, — загомонили прочие, вспоминая чудо. — Мы все прозрели!
— Ящеров со стен побросали…
— Ну а потом сами ворота людям открыли!
— За это Зарни праведный нас простил.
— И что, все, кто был в храме, погибли? — спросил Метта.
— Не все, — огорченно произнес Туган. — Часть змеелюдов заперлась в главной башне. Ну а потом такое началось, ох, храните нас Сол и Хул, вместе взятые!
И стражники наперебой принялись рассказывать то, что Хаста уже неоднократно слыхал по дороге в Белазору: о золотой вспышке, трясущейся земле, облаке пыли выше облаков… С одной лишь разницей — эти люди все видели своими глазами.
«Так, значит, правда», — думал Хаста, старательно ахая и всплескивая руками.
— …И башня исчезла, скрылась в небесах!
Анил ткнул Хасту в бок и что-то промычал, поведя глазами в сторону моря.
— Чего? А, ясно… Тут сынок любопытствует: куда она полетела-то?
Туган удивленно поглядел на остроносую женщину:
— Сказал же — в небеса!
— А в сторону-то какую?
— В сторону… — Туган призадумался. — А куда-то на закат, к Змеиному Языку.
Анил снова что-то промычал «матери» на ухо.
— Сынок думает, может, упала где-то поблизости? А там ведь сокровищ-то сколько! — объяснил Хаста любопытство немого, вызвав общий смех.
— Если где и упала, то в Змеевом море. Сокровища ему, ишь!
«Охотник» еще раз выразительно ткнул Хасту в бок:
— А можно то место посмотреть, где башня стояла?
— И мне! — выскочил Метта, сопровождаемый добродушными смешками.
— Там уж до вас все исхожено! Такими же искателями сокровищ!
— Ну пусть парни сходят, — махнул рукой Туган. — Жалко, что ли? Если порчи не боятся… А ты, матушка, с нами побудь, негоже тебе…
Анил и Метта, не тратя времени, устремились во внутренние ворота в сторону бывшего храма. Хаста, с невольным вздохом зависти проводив их взглядом, уселся рядом со стражниками и принялся забрасывать их вопросами.
Парни вскоре вернулись.
— Нет там ничегошеньки, — разочарованно сказал Метта. — Ни развалин, ни сокровищ. Только трещина на том месте, где прежде храм стоял. И чайки повсюду, все загадили…
— Ладно, вечереет! — Хаста вскочил на ноги. — Пора нам идти.
— Может, отужинаете? — предложил десятник. — А ты, Метта, оставайся-ка с нами! Будешь при страже, мы тебя не бросим…
— Да нет, я уж лучше с ними, — попятился подросток. — С тетей… Хастой! Она мне как родная!
— Ну, как пожелаешь.
Путешественники, попрощавшись со стражниками, уже двинулись по мосткам в сторону города, когда их догнал Туган:
— Задержись-ка, тетушка, на пару слов…
Хаста остановился, держась за веревочный поручень. Десятник вполголоса сказал:
— Ты, видно, добрая женщина, раз Метта к тебе прикипел… Вот что — сына своего отсюда забери поскорее. Не нужно ему здесь околачиваться. Уж не знаю, в каком знатном доме ты служила в девках, но рожа у твоего сынка самая что ни есть арийская…
Хаста так резко отшатнулся, что чуть не свалился с мостков в трясину. Туган подхватил его за руку, вернул на место и тихо продолжил:
— Уходите скорее. Ступайте отсюда прямо на юг, по Яргарской дороге. Первые две деревни пройдете стороной, затем повернете налево по проселку в лес. Там деревушка малая, друг мой старый там живет… Тихо, глаз немного… Посидите там, пока тут все не успокоится. Да ты чего так напряглась-то, тетка? Что мы тут, в Белазоре, полукровок не видали? Говорят, сам воевода Каргай наполовину арий, хоть по нему и не скажешь… Сама пойми: время нынче такое, что даже просто рыжим быть опасно. Кому дом соседа приглянется, тот и крикнет: тут змеиные отродья, бей-убивай! А толпа не разбирает…
Хаста, овладев собой, низко склонился, прижимая руку к груди:
— Вот
