– Я хочу слышать тебя.

Этайн стиснула зубы, чтобы не застонать от резко накатившей волны скручивающегося возбуждения, которое пронзило сверху донизу. Нет уж, теперь она не собирается молчать.

Он вычерчивал по её телу узоры из дорожек поцелуев, прикусывал нежную кожу за ухом, говорил какие-то глупости, распалял, пока ласкавшие пальцы не задрожали от сдерживаемого нетерпения. Тео был прекрасен сейчас, как никогда. Ошалелый, скалящийся, с сорванным дыханием, с нежностью и упоением во взгляде. Кто бы мог сказать, что он бывает так безумен и откровенно-интимен, посмотри на него в строю других студентов? Застёгнутый на все пуговицы, стоящий чуть в стороне, Тео всегда чуть снисходительно улыбался.

Стол жалостливо скрипнул от сильного, на грани грубости толчка.

В эту ночь Этайн сполна выполняла просьбу Сфорцы, то постанывая, то судорожно, на вдохе, шепча, а то и вовсе выкрикивая его имя. Тео заполнил собой всё пространство вокруг и в ней. Чередуя грубость на грани с жестокостью с пронзительной до кончиков пальцев нежностью, заставлял девушку захлёбываться в восторге и любви к нему. В этом простом и низменном они будто бы отыгрывались друг на друге за все обиды и недомолвки.

И сначала на столе, потом не единожды в постели, выгибаясь в судороге удовольствия, Этайн взывала к одному лишь существовавшему для неё сейчас богу – Маттео, мать его, Сфорце. Боль, желание, жадная страсть схлёстывались в одно пьяное безумие.

Когда вечерние сумерки сменились предрассветными, Этайн едва держала глаза открытыми. Но заснуть ей Тео не дал. Прислонившись спиной к спинке кровати, усадил девушку к себе на колени и велел рассказывать.

То ли то была усталость, то ли во второй раз было легче, но на этот раз, пересказывая их поход на болота, Лисс даже ни разу не дрогнула. Лишь прервалась на несколько секунд, когда почувствовала, как напрягается Сфорца, когда речь зашла об Орацио и близнецах.

– Ты в порядке? – Этайн провела кончиком носа по каменной линии челюсти.

– Нет, но это не важно. – Заботливые руки обвили её плечи. – Главное, что ты цела.

– Тео! – Лисс отстранилась, заглядывая в лицо парня. – Конечно, это важно.

– Этайн. – Он вздохнул, устало разглядывая её. – Я бы сошёл с ума, наверное, если бы ты не вернулась, понимаешь? И боюсь лишь одной мысли о том, как сильно меня это цепляет. – Тео неожиданно понизил голос. – Больше, чем смерть Мевис и Ори.

Лисс замолчала, пряча глаза. Это было ужасно. Неправильно. И так приятно.

Остальное, включая разговор с Кетцером, Этайн дорассказала, больше не рискуя задавать вопросы. Тео некоторое время молчал, потом кивнул.

– Томмани рассказал мне кое-что по дороге, но в двух словах. Теперь всё становится ясно. – Парень мягко поцеловал рыжую макушку. – И ты по-прежнему восхитительна. Надо же, спасла целую академию…

Тео знакомо усмехнулся.

– Не заговаривай мне зубы. – Этайн с силой, хоть и нехотя, отстранилась. – Теперь твоя очередь рассказывать. Томмани сказал, что ты спас Дахут…

Сфорца и рок Рив оказались в разных командах. Но к тому времени, как сила паразита стала действовать на разум магов, их команды оказались рядом. Тео, в отличие от многих, более или менее мог держать себя в руках.

– Хотя, признаться, мне пару раз хотелось достать меч и направить его не против чудовищ, – признался Сфорца.

В его команде не обошлось без травм. А вот у Дахут недосчитались одного. Могли бы двоих, но Тео вовремя, хоть и случайно, подоспел, разняв драку. Дахут к тому моменту потеряла много крови.

Утром они всё же отправились в башню целительницы, узнать о самочувствии друзей, о том, не нужна ли помощь. Вессел без лишних вопросов выгнала их прочь, сказав: раньше, чем через пару дней не появляться.

Академия казалась траурно-притихшей. Ходили слухи о десяти, а то и пятнадцати погибших. Огромное число, едва ли не половина всех студентов.

Их с Тео неожиданно обретённое счастье казалось теперь каким-то лишним, неправильным. Они касались пальцев друг друга быстро, пока никто не видит. Обменивались тёплыми, но при этом будто бы виноватыми взглядами. Но время от времени терпение достигало своего предела.

– Тео, перестань…

Маттео поймал девушку за талию и увлёк за собой в альков с окном в коридоре. Аккуратные поцелуи ожогами подбирались от скулы к губам.

– Не слышу искренности в твоем голосе, – усмехнулся Сфорца, делая шаг вперёд и заставляя Этайн прижаться спиной к холодному камню.

Конечно, он её не слышал, потому что искренности там и в помине не было. Наоборот, Лисс хотелось, чтобы Тео не останавливался. Тем более что его пальцы уже нырнули под короткую куртку, властно обнимая девичью талию. Этайн шумно вздохнула. Касания сквозь тонкую рубашку ощущались как на обнаженной коже. Внизу живота немедленно скрутило, а она сама потянулась навстречу, ловя первый глубокий поцелуй.

Сдаваясь под напором страсти, Лисс и сама скользнула пальцами под ворот его рубашки, оглаживая тёплую кожу, чувствуя неровности собственных же царапин – напоминание о ночах, когда едва удавалось поспать.

Подстёгнутый её реакцией, Тео прильнул всем телом. Колено протиснулось между её бедрами, оказываясь в совершенно постыдной близости. Этайн тихо простонала, чувствуя приятное давление.

– Сфорца! – резко отодвинулась портьера.

Они отпрянули друг от друга в мгновение, оказавшись по разные стороны алькова. Преисполненная укоризны, на них смотрела своими ярко-синими глазами магистр Натоли. Этайн казалось, что она сейчас от стыда провалится на нижние этажи.

– Мессере Сфорца, – уже спокойнее произнесла магистр, – Рахель не помешает пара лишних рук. – Взгляд у профессора был тяжелее, чем горгульи. Воцарилось напряжённое молчание. Тео кинул виноватый взгляд на Этайн.

– Да, профессор, – и выскользнул из алькова.

Натоли проследила за тем, как Маттео уходит по коридору, на ходу оправляя форму. И только потом повернулась к Этайн:

– Мадонна Лисс, идёмте со мной.

Застёгиваясь, Этайн поспешила за Натоли. Сейчас наверняка тоже придумает ей какую-нибудь отработку.

Занятий, по ясным причинам, у них пока не было. Но время от времени преподаватели, чтобы студенты очень уж не скучали, отправляли их помогать везде, где можно: вплоть до кухни.

Они спустились в нижний замок и пошли по уже знакомому Этайн пути – к подземельям. Ну да, этого следовало ожидать. В своих поисках «Сердца» Лисс совсем забыла про Список в артефактологии. Стало ужасно стыдно за свою оплошность. Но, к великому удивлению Лисс, спустившись с лестницы, они не свернули налево, к хранилищу, а, как ни странно, пошли прямо – к виварию. Пугающая догадка пронзила разум: Натоли – хозяйка Кошки Палуги. Это вполне логично, ведь кошка практически голем, артефакт.

– Несмотря на сложившиеся обстоятельства,