– Я держу себя в руках, – не унималась я.

– С такими словами вы себя увечите? – Острая, не тупее моего лезвия, фраза рассекла мой парус, обрекая на дрейф в открытом море. – Так я и думала… Через час вас ждет у себя мать Люсия.

Я подавленно кивнула.

Мать Винри испустила полный нежности и печали вздох. К обозам выбежали последние сестры.

– Даю слово, когда будешь готова, я лично сниму с тебя ярмо. Будешь спасать всех, кого пожелаешь. – Она сжала мне плечо. – Ты достойная, истовая Праведница. Это не подлежит сомнению.

– Когда я буду готова?

– Когда научишься собой владеть, как мать Люсия.

– И когда же это?

– Когда она так скажет.

* * *

По пути в библиотеку не встретилось ни одной живой души. Я заняла время чтением о том, как сращивать переломы и унимать горячку.

Тоски это не развеяло. Я вполне понимала мать Винри, но все равно было досадно остаться позади. Живы в ней еще страх и сомнения из-за моей сущности, пусть она и молчит. Старается быть ко мне добрее и терпимее, но как будто лишь из чувства вины. В конце концов, у нее в руках моя жизнь. Она уберегла меня от участи первой из ведьм. Да, я уже в голубой рясе, но чувствую себя не столько матерью, сколько поощренной послушницей.

Как это раздражало. К матери Люсии в заброшенное крыло монастыря я пошла непривычным путем. Она ждала меня в кресле – что удивительно, без наших стражей.

– А куда делись ангелы? – спросила я.

Люсия по-старчески скрипуче усмехнулась.

– Считай, это уступка.

Я затворила за собой. Она явно заметила мое замешательство.

– Мать Винри пошла навстречу. Решила, что довольно с тебя надзора и нечего больше им стоять над душой.

– А так можно? – нахмурилась я, садясь на свое место.

Монахиня пожала плечами.

– Вообще-то нет, но кто ее упрекнет?

– Значит, я готова, – с чувством произнесла я. – Зачем тогда посылать меня к вам?

– А я не сказала, что готова.

Невысказанное повисло в воздухе.

– Значит, по-вашему, не готова?

– И этого не сказала, – подразнивала Люсия. Я нарочно не говорила ни слова. – Поздравляю с новой рясой, – напрасно попыталась монахиня переменить тему.

Она со вздохом налила себе чай.

– Ну ладно, что тебя туда так тянет?

– Я хочу помогать людям.

Престарелая наставница – вот странно – равнодушно отмахнулась.

– И почему же?

Какой нелепый вопрос.

– Потому что это правильно, – не помедлила ответить я.

Она призадумалась.

– Да, пожалуй, – сказала она, будто впервые осознав.

– А вы другого мнения?

– Нет. Но стоило бы начать с себя, не думаешь?

Я инстинктивно одернула рукава рясы.

– Не прячь, не спасет. Я и так все знаю, – лукаво улыбнулась она.

Мы поговорили какое-то время и затронули мою учебу.

– Как успехи?

Я пожала плечами.

– Что сказать? Мне нравится заниматься с матерью Маргарет. Она учит обрабатывать раны.

– История мира – вот важный предмет.

– Почему? – без особого интереса спросила я.

– Минувшее прокладывает дорогу грядущему. Лишь поняв, что нас создало, можно изменить настоящее и будущее.

Этот ответ мало что прояснил.

– Как знание о Циклах поможет мне изменить будущее?

Мать Люсия прищурилась и подалась вперед.

– А расскажи-ка, что о них известно.

Не знаю, что она задумала, но я уважила просьбу. Вскоре мой рассказ дошел до Семян по имени Наин, Викма и Йернун, чьи Циклы нарекли пустующей эпохой.

– Это ложь, – помотала головой мать Люсия, прерывая мой ход мыслей.

– Что ложь?

– Не было пустующей эпохи.

– Как это – не было?

– Все Циклы порождали и будут порождать новую жизнь. Как и те три.

От ее слов мне почему-то было не по себе, но я продолжила, пусть и недоверчиво.

– А какую жизнь?

– О двух расах ничего не известно. Они еще не явили себя. А вот третья…

Вздор, думала я, – и все же отдавала должное тому, как Люсия завладела моим вниманием, до конца выдерживая интригу.

– Демоны.

– Как?! – не поверила я ушам.

Она кивнула.

– Они появились от пятого Семени – Наин.

– И рождены из самого ярого зла, верно?

– Не все демоны такие, какими замыслены.

Я выгнула брови.

– Но мать Эльзия говорит…

И вновь старая монахиня отмахнулась.

– Не всему, что говорят в церкви, стоит верить, дитя. Неудобная правда бросает тень на Владык.

Она ходила по тонкому льду. Я выслушивала ее только из уважения.

– Первый демон был сотворен из серы, но с добрым и чистым сердцем. Эту чистоту разглядела Лилит – смертная, чье настоящее имя затеряно в веках, – и отдала себя этому созданию, в котором не было зароненных зерен зла и погибели, как в ее собратьях. Породила Лилит множество демонов, изваянных ее богатым воображением, но люди убоялись и возненавидели их, а Владыки раздули это пламя. Демонов заточили в стенах, что ныне зовутся Пепельным лесом. – Люсия говорила мрачным, глубоким, задумчивым голосом, черпая слова из омута печали.

– Не святотатствуйте, нельзя, – аккуратно напомнила я вполголоса, будто сами стены услышат.

Старая монахиня усмехнулась.

– Дитя, мы с тобой в темнице. Жизнь невольницы или смерть – где же тут милосердие? – вздохнула она. – Право слово, поскребешь эти стены и под белизной увидишь такую же черноту, как и везде.

Я задумалась над этим, а она пригубила чай.

– Ну что, приступим?

Глава тридцать четвертая

Далила

…одна из этих реликвий – кольцо бурь. Когда не рыскали еще по морю чудища, жил-был на свете один странник. Избороздил он далекие воды вдоль и поперек, достиг края света и узрел царство вечных штормов. Разверз мореход портал в этом краю и соединил его с кольцом, дабы в любой миг призывать на подмогу грозовые шквалы.

– Одна из притч Повелителя

После занятия с матерью Люсией ко мне зашла мать Винри.

– Идем со мной, – велела она.

Наши шаги гулко разлетались по опустевшим белым коридорам. Мы проследовали на улицы, запруженные рабочим и зажиточным людом. Солнце стояло в зените, и удары нашего церковного колокола подтверждали, что уже полдень.

Ясное небо радовало всех, хотя на мостовых еще блестели лужи от вчерашней грозы. На миг в них как будто промелькнули лица павших у Седого холма.

Вспомнилась семья, с которой я не виделась уже не один год. Отца наверняка удручило ненастье. Надеюсь, урожай собрали тучный и дождь не залил поля.

Помню, здесь мать Эльзия объясняла нам устройство простертых до океана водоводов, смывающих с глаз долой городские нечистоты.

Мать Винри не сказала, куда меня