света. В середине комнаты стоял громоздкий деревянный стол, недавно отполированный, перед столом было гигантское панорамное окно в пол. Видимо, это окно было источником вдохновения для местного обитателя. Кстати, о нём. Именно он оказался источником странного света. Слева от пишущей машинки возле дощатой стены стоял светящийся силуэт. Даже не так. Стоял силуэт, вокруг которого свет будто бы преломлялся, потому как светился он не одним цветом, а постоянно менял свой цветовой спектр по ходу своих передвижений. Делалось это, мне думается, не по воле самого силуэта, а собственно из-за какой-то неясной оптической иллюзии. Естественно первым делом я испугался. Меня вообще напрягал этот дом, этот холм, эти этажи, этот светящийся мужик и всё дальнейшее, что происходило. Мне страшно даже сейчас, но эти страницы мне даны, похоже, не для того, чтобы их когда-то кто-то прочитал, а для того, чтобы я смог отрефлексировать всё происходящее и принять. Хотя, если бы кто-то всё же прочитал весь этот опус, было бы славно.

Я отпрыгнул в предыдущую комнату в тот момент, когда неясное светящееся нечто с человеческим силуэтом начало двигаться в мою сторону. Затем силуэт заговорил. Голос его был мужским теноро-певческим, это только усиливало мой страх. Почему-то у меня в голове высокие певческие голоса прочно ассоциировались с ариями призраков или что-то в этом духе. Мне казалось, что всё складывается в единый пазл, на котором изображен погибший при странных обстоятельствах студент.

– Не пугайтесь, мой товарищ, – почти театрально заговорил светящийся силуэт. – Я же звал вас на помощь. Спасибо вам, мой товарищ. Вы напуганы из-за моего вида?

Силуэт остановился, я в страхе качнул головой.

– Ох, Мадонна. Значит, всё так и есть. Я представляюсь вам в виде сгустка преломленного света, разделённого на тысячи цветовых частичек, верно?

Моя онемевшая рука неожиданно поднялась вверх и показала большой палец.

– Спешу заверить вас, что это нормально. Это даже невероятно хорошо. Дело в том, что… Дело в том, что вы в моих глазах выглядите точно таким же сосредоточением цветовой какофонии. За исключением вашей руки, которой вы мне сейчас показали большой палец. Это очень интересно. Вам её пришили?

Только я собирался ответить, как силуэт перебил меня:

– Ах, это очень бестактно с моей стороны. Прошу простить. Как я могу ещё успокоить вас? Даже преломленный свет не способен скрыть вашей тревоги. В чем её причина?

Я взял себя в руки, стараясь контролировать свой дрожащий от страха голос. Мне казалось, что призраки оставляют в покое самоуверенных.

– Дом очень пугающий. Он взялся из ниоткуда, чтобы до него пройти, нужно пролезть через кусты, а ещё он стоит на холме, как в фильме «Психо». А ещё. Ещё вы кричали рано утром так, будто здесь кого-то бьют. И я молчу о том, что вы светитесь, как новогодняя елка.

– И всего-то? С этим разобраться проще всего, дорогой, поспевший мне на помощь в столь поздний час, товарищ, – отвечал совершенно спокойно, но сохраняя некую театральность, светящийся силуэт в дверях. – Дом взялся не из ниоткуда, вам это прекрасно известно. Он взялся откуда-то. Кусты мной не контролируются, за них простите. На холме он стоит из профессиональных соображений. С фильмом «Психо» ни дом, ни я отношений никаких не имеем, моя мать жива, а я съехал от неё, только мне исполнилось двадцать. Кричал я из-за своей излишней эмоциональности, чего же и не кричать, если повод есть? Никого тут не бьют, но мне действительно нужна помощь. Тут дело не то, чтобы во мне. Я, кстати, не мог бы вам навредить, даже если бы захотел. Положение не позволяет.

Светящийся силуэт указал на свою правую ногу, залитую в гипс.

– Как это вы так? – спросил я из вежливости.

– Упал с лестницы, гнался за вдохновением. Об этом тоже можете не беспокоиться. Давайте цивилизованно поговорим и заключим пакт. Сначала вы удовлетворите моё любопытство, затем я удовлетворю ваше любопытство, а потом мы общими усилиями решим мою маленькую проблемку, которая не дает мне уснуть. Согласны? – сказал силуэт и заковылял вглубь комнаты.

– Наверное, – промямлил я, заходя в комнату, но оставив дверь открытой.

Неясный преломляющий свет мужчина, пока я стоял в ступоре возле стола с пишущей машинкой, принёс в центр комнаты лёгкий деревянный стул, затем он снова нырнул в темноту комнаты и вынырнул, силуэт держал в руке странную восточную красную маску с чёрными глазами, чёрными усами и белым подбородком, сам же он был в большой серой маске. Его маска будто пародировала скульптуры с острова Пасхи. Только выражение лица у маски было улыбчивая, а по бокам были какие-то разноцветные кисточки.

– Вот, держите, дарю вам. И присаживайтесь, – протянув мне маску сказал светящийся силуэт.

– А это еще зачем? – взяв маску в руки спросил я.

– Как? Чтобы видеть хоть какие-то лица друг друга. У нас так заведено, – ответил силуэт.

– У кого?

– В первую очередь, у людей. Во вторую очередь, у писателей.

– У писателей есть какой-то кодекс по взаимодействию с людьми?

– А вы вообще ничего не знаете? Я думал, вы коллега. Так принято в моей ремесленной мастерской. В качестве жеста доброй воли, сперва пойду тебе на уступки и немного удовлетворю твоё любопытство. Начну с вопроса: «Почему мы еще не представились?». Дело в том, что в писательском мире имя имеет сакральное значение. Простые смертные, – это словосочетание силуэт произнес намеренно иронично надменно, – могут называть свои имена налево и направо, это нормально, их постоянно зовут. Но вот писатель, мой дорогой товарищ… Писатель – это тот, кто зовёт. По крайней мере так меня учили в моей ремесленной мастерской. Именно поэтому имя писателя не должен знать другой писатель. Более того, ваше настоящее имя будет скрыто от меня, даже если ты сейчас напишешь его на печатной машинке. Чтобы действительно узнать его, мне нужно, чтобы ты его назвал, но и это малозначительно. Писатели очень часто не обращают внимания на других писателей. Только если это не касается вдохновения. Вы были тем, кто услышал мой зов. Вы были тем, кто на него пришел. И мне сразу так повезло, что именно мой коллега ответил на мои крики о помощи.

– Что значит коллега? – спросил я.

– Ну сами посмотрите, коллега. Вы тоже светитесь. Выходит, что и вы тоже писатель. Вы пишите?

– Да, – немного замявшись ответил я, – но только в свой личный дневник.

– Но вас определили в писатели. Выходит, что ваш дневник ожидает интересная судьба. Но достаточно ваших вопросов. Давайте следовать нашему неписанному договору, с вашего позволения. Попрошу вас надеть маску.

– Хорошо, как вам будет удобно, – ответил я, надевая маску на лицо.

– Замечательно! Так-то намного лучше. И так. Погодите немного, сейчас подготовлюсь. А вы не стойте. Присаживайтесь, я настаиваю!

Светящийся силуэт