чувство дереализации. Жемавю. Она начала чувствовать, что она из прошлого и она из будущего – это два разных человека без общих компонентов. Они встречаются, говорят и решают сжечь свои старые дома, которые уже давно обветшали.

– Звучит очень приземленно. Такое люди любят читать?

– Не беспокойтесь, коллега. Читают-читают. Приземлённость или возвышенность – это дело техники, а я предоставил вам каркас. По крайней мере, должный каркас. В итоге, всё пошло совершенно не по запланированной траектории. Мадам пошла к нужному сельскому поселению, это верно. Но за ней увязался какой-то мужчина с длинными волосами в очках, а теперь они блуждают по лесу вот уже всю ночь и не могут выбраться. А всё, наверное, из-за того, что я не знаю внятной мотивации персонажей. Но раньше-то срабатывало! Нет, поймите меня, это, конечно, интересный сюжетный ход, но вряд ли читателям понравится читать всю оставшуюся книгу про застрявшую в лесах мадам.

– Так это из-за вас пропал Джотто Иванович?! Где они блуждают? – нервно спросил я.

– Какое интересное имя у вашего друга. Жалко, что оно не может мне пригодится. Блуждают они где-то возле дороги из асфальта, всё никак не могут выйти на неё. Вот, собственно, здесь и возникла моя проблема. Мне нужен кто-то третий, кто бы их достал, но странно, что вы пришли именно ко мне. По моей задумке, на крики о помощи кто-нибудь должен был выйти к лесу, а там уже найти этих бедолаг.

– И что же, вы хотите сказать, что для вас все истории людей – это расходный материал для произведений? И кто вам дал право перемалывать их в своём разуме в паштет, который вы называете литературой? – не скрывая своей неприязни начал говорить я, готовясь закрыть разрыв.

– Что же вы, дорогой мой коллега. Не злитесь вы так. Ох, я узнаю этот взгляд, пробивающийся сквозь слепящий свет. Вы из школы литературных пацифистов? Создаёте реальности, которые затем и описываете? А какова ценность этого, позвольте спросить?

– Я же вам уже сказал, что я вам не коллега. Я не писатель, я не создаю реальности – сквозь зубы говорил я.

– А что же вы тогда делаете, позвольте поинтересоваться? – спросил светящийся силуэт.

– Сейчас увидите, – ответил я и закрыл глаза.

Мне представилось, что светящийся силуэт решит не дописывать книгу, а переехать за вдохновением куда-нибудь ещё, силуэт бросит писательство и займётся выращиванием бонсая. Я видел каждую деталь. Вот преломляющий свет человек встаёт и осознает, что эта история ему не по зубам, да и вообще всё очень скучно. Над ним и так подшучивали в последнее время в его «ремесленной мастерской» из-за последнего романа про потерянную свинью. Нужно что-то прорывное. Одна картавая бабуля здесь погоды не сделает. Нужно что-то эдакое. «Точно», – осознает писатель в гипсе. «Банда, которая контрабандой ввозит бонсай. Если нужна любовная линия, то могу прописать её между пограничницей и контрабандистом, но получится слишком пошло. Какое раздолье для выразительных средств! Немедленно отправляюсь к восточной границе». С этими словами светящийся человек пойдёт собирать свои вещи, чтобы этим же утром поехать куда-нибудь поближе к острову Танфильева. Там как раз собирают морскую капусту. Он пойдёт на нижний этаж, возьмет там старый чёрный чемодан и положит наработки своих рукописей. Но рукопись про картавую смотрительницу кладбища обязательно порвет. Загипсованный светящийся писатель немного сбил меня, он сказал:

– Ах, я кажется, понимаю, что вы делаете. Как я сразу не догадался. Возделывающие реальность. Ну-ну. Буду ждать вас у себя в мастерской осознающих реальность. Думаю, мы ещё встретимся. Рукопись я порву, конечно, и покину эти места, но про бонсай писать не стану, вы плохо знаете персонажа.

Теперь в его голосе чувствовался страх, он, наверное, представлял спектр моих возможностей и раздумывал, не пошлю ли я его нырять к акулам. Похоже, что тот, кто прекрасно осознает реальность легко сможет выпутаться из пут, которые я сплёл. Мне оставалось лишь поверить в то, что моя голова выдумала. Я начал прокручивать всё ещё раз, начал убеждать себя, а потом просто на холодной траве посреди пустыря за домом Никиты Соломоновича. Нельзя было терять ни секунды, я тут же побежал к той самой дороге. Я уже не чувствовал своих ног, когда добежал до конца дороги и принялся звать Джотто Ивановича по имени. Пришлось изрядно пройтись по окружающим кустам и лесам, но, когда я нашел их, то с моей души упал валун. Бабуля была без сознания или попросту спала, а Джотто Иванович держался на ногах, поклёвывая носом. Мне даже показалось, что он не поверил, что действительно видит меня. Он рванул с места так быстро, насколько это вообще позволяло человеческое тело, а затем принялся меня обнимать. На моей душе было невероятно легко, поэтому и я в свою очередь сильно сжал в своих крепких дружеских объятиях Джотто Ивановича. Мне казалось, что такой опытный человек сможет выпутаться из такой передряги, но очень приятно, что здесь пригодилась моя помощь.

– Василе, – запыхаясь заговорил Джотто Иванович. – Мы плутали здесь кругами целую ночь. Ночь! Это было бесконечное пространство. Это был не разрыв! Что произошло?

– Я вчера возвращался домой и увидел тропу какую-то странную. До этого ни разу не видел её. Хотел вам об этом сказать, но вас дома не было. А потом вот утром услышал крик странный, который шёл из разрыва. Собственно, обитатель разрыва вас и запер, так сказать. Но он не специально. Я разбираться не стал, закрыл разрыв и тут же побежал к вам.

– Обитатель разрыва запер нас? Такое у меня впервые. Ладно, Василе. Вера совсем выбилась из сил и уснула прямо на моей куртке. Давай донесем её домой, сами хорошенько проспимся, а потом встретимся и всё обсудим. Согласен? Я теперь в вечном долгу. Проси, что хочешь.

Помогать с бабулей-смотрительницей кладбища мне не пришлось. Я только нес её вещи, пока уставший Джотто Иванович нес её миниатюрное тельце на плече. Мы зашли в её дом, дверь была открыт настежь, уложили старушку на миленький раскладной диван и укрыли пледом. Заговорил Джотто Иванович возле своего дома:

– И так, Василе. Я в гигантском долгу перед тобой, но нам нужно поспать, а затем отдохнуть. Приходи ко мне во второй половине дня, обещаю, как минимум расслабляющий досуг. Сегодня мы выпутались из одной передряги, кто знает, что может нас ждать впереди. Нужно встречать удары судьбы будучи выспавшимся, согласен? Советую тебе лечь, как можно быстрее. Спасибо тебе.

Джотто Иванович закрыл дверь, хорошенько прислушавшись, я услышал спустя три минуты звук, похожий на падение тела в область кровати. Видимо, мы все сегодня получили невероятно изнуряющий опыт. Я вот сейчас