– Пробовала! – огрызнулась Маша. – Только…

– Все равно сложно?

– Да! Ба, ну почему я такая неправильная?!

– Нормальная ты! Нечего на себя наговаривать! Просто привыкла к тому, что мама вся твоя и для тебя только. А теперь придется ее с кем-то делить. Так?

– Наверное…

– Так не дели! В чем проблема-то?

– Как это?

– А вот так! Тебе это надо? Вот и будь рядом с мамой! Она тебе только спасибо скажет!

– Я не хочу жить с ними.

– А никто и не требует от тебя этого. После учебы забеги на минутку, освободи маме руки, помоги, и получишь свою порцию и любви, и внимания. Брать, Машка, дело не хитрое. А вот отдать что-то в ответ – посложнее будет. А любовь… Она вся про это. Чем больше отдашь, тем больше в ответ получишь. Так это работает. Или ты сомневаешься, что мама тебя любит?

– Нет!

– Ну и приструни уже своих тараканов! Еще год-другой и ты сама замуж выйдешь и матерью станешь. Взрослеть пора, Манечка. Или тебе заняться нечем?

Вот это было совершенно не в тему. Занятий у Маши было хоть отбавляй! И поступать надо, и учиться, и… Денис у нее тогда уже появился. Правда, не в качестве парня. О, нет! Тогда Маша с долговязым занудой из параллельного класса была «в контрах».

Впервые столкнулись они перед торжественной линейкой первого сентября. Маша, вся такая нарядная, спешила в кабинет завуча, чтобы забрать сценарий мероприятия, которое должна была вести, и споткнулась на лестнице. Шлепнулась, потянула ногу и получила в спину:

– Осторожнее надо! – очкарик из параллельного, имени которого Маша тогда и не знала, настолько он был незаметным и тихим, подобрал ее сумку и протянул руку.

– Да что ты! Правда? Помог бы лучше!

– А я что делаю? Ты не логична.

Маша тогда почему-то вскипела от возмущения.

Нет, вы посмотрите на него, люди добрые! Она тут валяется, вся такая вывихнутая и корчится о боли! А он?!

Руку помощника Маша оттолкнула, поднялась кое-как сама и похромала в кабинет к добрейшей Людмиле Аркадьевне.

– Машенька, что случилось?!

– Ничего страшного. Под ноги смотреть надо.

– Нужно в медпункт! Срочно!

– Не волнуйтесь, Людмила Аркадьевна, я потом схожу.

– Когда – потом?! Маша, это же не шутки!

Денис, который так и шел следом за Машей, заглянул в кабинет, пристроил на стул ее сумку и спросил:

– Тебя доставить?

– Куда еще?!

– К медсестре. Пусть посмотрит, что у тебя с ногой. Возможен вывих.

– Иди ты… Куда шел! Вот! Сама разберусь! – Маша сама себя не узнавала, но этот парень ее почему-то раздражал.

Денис пожал плечами и вышел, а Людмила Аркадьевна неодобрительно покачала головой.

– Машенька, зачем ты так? Денис – прекрасный мальчик! Отличник! Гордость школы! Собирается стать врачом, как и ты. Что вы не поделили?

– Ничего… – буркнула Маша, но галочку на всякий случай поставила себе.

Врачом, значит, хочет стать? Ну-ну!

О выборе профессии Маша никогда особо не задумывалась. Ведь лечить детей – это такое сложное и важное дело! Как раз для нее! Легких путей Маша никогда не искала, да и, откровенно говоря, не любила. Чем сложнее задачка – тем интереснее ее решать!

А задачки Машка и ее тараканы очень уважали. Особенно те, что позаковыристее. Такой была, например, задачка с мамой и Алешкой. Братец Маше достался весьма интересный. Горластый, своенравный, но очень ласковый. Ее узнавать начал довольно быстро и устраивал маме скандалы, когда Маша долго не появлялась на горизонте. Теперь в просторной квартире отчима у Маши была своя комната и она частенько стала оставаться там на выходных, чтобы помочь маме с ребенком.

На деле же все было совсем не так. Помогала Маша себе.

Беря на руки брата, она понимала, что ей чего-то не хватает. Непоседливого мальчишку, который уже научился хватать ее за волосы и за нос, Маша, безусловно, любила. Но признаться себе в этом было почему-то сложно. И помочь здесь не могли ни бабушкины советы, ни мамины мягкие намеки на то, что Маша хорошая девочка и справится со своими внутренними проблемами.

Проблемы не просто были. Они копились как снежный ком, и Машины тараканы радостно праздновали появление очередного заскока, которые множились почему-то в геометрической прогрессии. А потому Маше пришлось работать над собой. И если с братом все сошло на нет довольно быстро, ведь трудно не любить того, кто тебя обожает, то над остальным пришлось потрудиться.

Именно из-за Алешки Маша задумалась, правильно ли выбрала себе профессию.

– Ба, если я детей не люблю, то мне нельзя к ним! Понимаешь?

– А с чего ты взяла, что ты их всем скопом не любишь?

– Не знаю… – Маша растерялась.

– Загоняешь, Мария.

– Возможно. Но это же повод задуматься? А если я буду злой?

– Радуешь!

– Чем это?

– Серьезным подходом к вопросу. Маша, злому врачу рядом с детьми делать нечего. Ты права. А потому тебе надо как можно скорее разобраться в себе.

– Как?!

– Подумаю.

В фантазии бабушки Машка не сомневалась, но задумка ее была, мягко сказать, несколько странной. Она отправила внучку на «стажировку».

– Семья там большая. Детей мал мала меньше. И все егозливые до невозможности. Если с ними справишься – смело можно дальше, куда задумала.

– Бабуль, а откуда ты их знаешь?

Бабушка ответила не сразу. Налила себе воды, постояла у окна, о чем-то думая, а потом все-таки рассказала Маше все как есть.

– Они – моя ошибка, Машенька. Может быть, самая большая в жизни. Верочка, мать семейства, пришла когда-то с заявлением на своего отчима. Утверждала, что он порешил ее маму. Женщина пропала и найти ее не могли почти три месяца. Трое детей, младшему из которых был всего годик. Там разница между детишками большая. Верочка старшая. Так вот, отчим ее утверждал, что мать Веры загуляла. С ней такое случалось и раньше. Пропадала на несколько недель, а потом возвращалась, как ни в чем не бывало. Иногда одна, иногда с новым младенцем в перспективе. Из троих ее детей от отчима Веры был только средний мальчик, да и то не факт.

– Почему же этот мужчина с ней жил? Если она ему изменяла?

– А кто их разберет? В каждой избушке свои погремушки. Разбираться я стала только после того, как отчим на Верочку напал.

– Как это?! – Маша ахнула.

– А вот так. Замену жене надумал заполучить. Вере тогда уже семнадцать стукнуло, вот он и разохотился. Заявил ей, что мать мы все равно никогда не найдем, а если Вера будет и дальше