Я сбросил с ног ботинки, снял рубашку и рухнул на кровать, то слушая комментаторов, то думая о прошлом Келли. Мысли снова привели меня к Натали, к последним двум дням, проведенным с ней рядом.

Я гадал, встречу ли когда-нибудь девушку, похожую на нее. И если мне суждено полюбить снова, не стану ли я осознанно или подсознательно сравнивать новую женщину с той, которую люблю сейчас?

Может, и Натали сейчас размышляла о недостижимом и мечтала, чтобы где-нибудь нашлась планета для нас двоих?

В одном я не сомневался: несмотря на безумную усталость, я не променял бы эти два дня ни на что на свете.

* * *

Меня разбудил стук в дверь.

Я мельком взглянул на часы: близилась полночь. Лампу и телевизор я так и не выключил, поэтому, полусонный, потянулся за пультом, едва понимая, где нахожусь.

Я вырубил телевизор, гадая, не послышался ли стук – и тут он повторился.

– Тревор? – Я сразу узнал этот голос. – Ты не спишь?

Я сполз с кровати и, пошатываясь, побрел к двери, радуясь, что перед сном не снял брюки. В коридоре стояла Натали, по-прежнему в вечернем наряде. Во взгляде ее покрасневших глаз решимость сражалась с тревогой.

– Что случилось? – удивился я. – Ты в порядке?

– Нет, – вздохнула она. – Можно войти?

– Разумеется. – Посторонившись, я пропустил Натали в номер.

Она остановилась посреди комнаты, ища глазами, куда сесть. Я придвинул ей стул, а сам сел напротив, на краю кровати.

– Я услышала телевизор, вот и подумала, что ты еще не спишь, – объяснила она, только сейчас обратив внимание на мой заспанный вид.

– Уже не сплю, – улыбнулся я. – Рад, что ты заглянула.

Натали сцепила руки на коленях, в ее глазах читалась тоска.

– Я не хочу оставаться одна.

– Давай посмотрим, работают ли кафе? – предложил я. – Выпьем что-нибудь. Может, кофе без кофеина?

– Не хочу никуда идти, – произнесла Натали, а затем, взглянув мне в глаза, добавила: – Можно я посплю здесь, с тобой? Нет, я не про секс… – Закрыв глаза и справившись с волнением, она продолжила: – С тех пор как заболел Марк, я ни с кем не спала в одной постели… Я просто хочу, чтобы кто-то был рядом, когда я завтра проснусь. Знаю, это нехорошо… Лучше вернусь к себе…

– Конечно, спи у меня! – перебил ее я.

– Тревор…

– Иди сюда.

Я встал, Натали тоже медленно поднялась – и я ее обнял. Мы долго не выпускали друг друга из объятий, а затем легли в кровать.

– Можно я выключу свет? Или хочешь немного поговорить?

– Выключай, – прошептала Натали.

Я щелкнул кнопкой, и комната погрузилась во тьму. Повернувшись к Натали, я разглядел лишь смутные очертания, однако почувствовал легкий шлейф ее духов.

– Хорошо, что тут темно, – прошептала она. – А то я жутко выгляжу.

– Ты всегда прекрасна.

Ее рука скользнула по моей груди, затем – по щеке.

– Я люблю тебя, Тревор Бенсон. Знай.

– Знаю, – ответил я. – И я тебя люблю, Натали.

– Обними меня.

Я прижал Натали к себе, а она положила голову мне на плечо. Я чувствовал на коже ее горячее дыхание. Безумно хотелось ее поцеловать, но я держался. Я бы все отдал, чтобы ее успокоить, утешить – пусть даже на несколько часов.

Натали расслабилась, прижавшись ко мне, – такое новое и вместе с тем знакомое ощущение. Наконец ее дыхание замедлилось, и я понял, что она уснула.

Я же не спешил засыпать. Я обнимал ее в последний раз и хотел сполна насладиться моментом, превратить его в вечность. Сердце сжималось от мысли, что эта нега, эта благодать уже никогда не повторится.

Глава 20

Я проснулся, когда из-за штор забрезжили первые рассветные лучи. Натали еще спала, и я выскользнул из-под одеяла, постаравшись ее не разбудить.

Достав из дорожной сумки чистую рубашку, я надел ботинки, захватил кошелек и на цыпочках вышел из номера. Когда я открыл дверь, комнату залил яркий свет, но Натали даже не шелохнулась. Пусть еще поспит, подумал я, а мне не помешает чашечка кофе.

Еду подавали в уютном помещении рядом с вестибюлем. Время завтрака еще не пришло, но, к счастью, уже принесли кофе. Я наполнил ароматным напитком пластиковый стаканчик и сел за один из пустых столиков; в голове теснились горько-сладкие мысли о Натали.

Потягивая кофе, я постепенно ожил и, поддавшись мимолетному порыву, достал из кошелька записку с последними словами дедушки. Я никак не мог отделаться от чувства, что упустил нечто важное, нечто связанное с Келли.

Тревор… помоги… кара напала… обморок… приступ… как у Роуз… сообщи родным… свежа истома… поезжай в хе… люблю тебя… ты пришел… а теперь поезжай… пожалуйста.

Я подошел к портье и попросил ручку с блокнотом. Вернувшись за столик, я вспомнил, какие долгие паузы дедушка делал между словами, и для начала предположил, что он все-таки пытался рассказать о Келли.

Что, если за странной фразой «свежа истома» таилось всего лишь «сбежала из дома»? Тогда и слова «сообщи родным» обретали смысл. Дедушка работал с Келли на пасеке, так что «обморок» и «приступ, как у Роуз» тоже легко объяснялись: должно быть, дедушка заметил, что его юная подопечная больна.

Однако я по-прежнему не понимал, что за «кара напала» на дедушку. Возможно, паузы сбили меня с толку. А «поезжай в хе…»? Я прошептал текст записки, проговаривая каждое слово. Может, дедушка хотел сказать: «Поезжай в Хелен»?

Я переписал вторую часть текста, и мое сердце забилось быстрее.

Обморок. Приступ, как у Роуз. Сообщи родным. Она сбежала из дома. Поезжай в Хелен. Люблю тебя. Ты пришел. А теперь – поезжай. Пожалуйста.

Возникло ощущение, что я прав. Несмотря на разговор с местной полицией, я чувствовал: дедушка имел в виду именно Келли.

Почему же тогда он не назвал ее по имени?

Я продолжил пить кофе, сосредоточившись на первой части записки, пытаясь по-разному ее трактовать. Допив первый стакан, я налил себе еще, снова и снова прокручивая в голове слова, иначе расставляя паузы… Увы, имя «Келли» никак не складывалось. Ничего похожего. Время от времени я отвлекался на мысли о Натали, а затем снова возвращался к поискам разгадки.

Третий стаканчик с кофе уже наполовину опустел, и тут я почувствовал, как зарождается новая идея. Если она верна – все становилось на свои места.

* * *

– Привет! – раздался голос Натали.

Задумавшись, я не заметил, как она подошла. В отличие от меня, она приняла душ: кончики волос еще не высохли. В сияющем взгляде я не заметил ни капли усталости.

– Доброе утро! – улыбнулся я.

– Ты рано встал. Я даже не слышала, как ты вышел из номера.

– Я выскользнул тихо, как мышка.

– Пожалуй, съем йогурт, – решила Натали. – Ты что-нибудь будешь?

– Пойдем вместе.

Моя напарница, как и собиралась, взяла со стойки баночку с йогуртом и налила себе стакан чая. Я предпочел яичницу с беконом и тост, решив немного отдохнуть от здоровой пищи.

Вернувшись за столик, я сел напротив Натали.

– Хорошо спала?

– Как младенец. – В ее голосе послышалось смущение. – Вчера вечером… все было очень