Кивнув, я вбил весь список в телефон.

– Что-нибудь еще?

– Нет, – помотала головой она. – Теперь пора звонить, да?

– Пожалуй, – кивнул я. – Но сперва хочу тебе кое-что сказать.

– Что же?

– Ты – молодчина, Келли.

Глава 21

Я оставался в палате, пока Келли разговаривала с родителями. Они, само собой, были в шоке и безумно обрадовались, услышав голос дочери. На смену изумленным возгласам и радостным всхлипам пришла бесконечная вереница вопросов, на многие из которых Келли пообещала ответить при встрече. Затем она протянула телефон мне. Представившись, я рассказал о ее диагнозе и прогнозах, и облегчение в голосах родителей сменилось ужасом. Я пообещал, что местные врачи посвятят их во все тонкости терапии, и настоятельно попросил приехать как можно скорее, чтобы обсудить все варианты лечения.

Потом я позвонил в Хелен мистеру Робертсону и попросил уведомить ДБР и полицию Декейтера о том, что Келли нашлась и ее родители вышли на связь. Прощаясь, Робертсон попросил держать его в курсе насчет здоровья девушки, и я – с ее разрешения – согласился.

Я оставался с Келли до вечера. Порой она пускалась в рассказы о тех днях, когда Роджер еще был жив, вспоминала свои нехитрые подростковые радости. Плотину, которую она усердно возводила целый год, избегая людей и скрывая правду, вдруг смыло бурлящим потоком ностальгии по прежним временам. Она болтала обо всем: о соревнованиях по волейболу и о забавных привычках своего лабрадора; назвала мне любимых учителей и мальчика, с которым недолго встречалась. Несколько часов подряд она в деталях рассказывала о прошлой жизни – на удивление, самой обычной. Я поневоле восхитился, какой храброй и независимой девушку сделал побег из дома, ведь мирные, монотонные будни в кругу семьи не могли подготовить ее к трудностям, ожидавшим впереди.

Я по-прежнему был в палате, когда пришла на обход доктор Ноблз. Она молча выслушала признание Келли. Потупив взгляд и скрутив уголок простыни в жгут, девушка извинилась за ложь. Доктор Ноблз погладила ее по руке:

– Главное – поправляйся.

Я знал, что родители Келли собираются ехать всю ночь и прибудут в больницу рано утром. Девушка снова попросила меня присутствовать, и я пообещал, что побуду с ней, сколько потребуется. За окном сгустились сумерки. Я спросил, хочет ли Келли, чтобы я остался. Девушка помотала головой.

– Я устала, – призналась она и откинулась на подушки. – Не беспокойтесь, я в норме.

На этот раз я ей поверил.

Домой я вернулся выжатым как лимон. Позвонил Натали, но услышал лишь автоответчик. Я оставил ей короткое сообщение, что родственники Келли приедут утром – вдруг она захочет с ними побеседовать? – и сообщил о разговоре с мистером Робертсоном. После этого рухнул на кровать и заснул беспробудным сном.

На следующее утро по дороге в больницу я завернул в аптечный магазинчик. Посоветовавшись с продавщицей, я потратил круглую сумму на косметику, щетку для волос и зеркальце. Вручив покупки Келли, я заметил, что она нервничает: накручивает на палец волосы, комкает простыни.

– Как спалось? – поинтересовался я, усаживаясь возле койки.

– Я не спала, – вздохнула Келли. – Всю ночь глядела в потолок.

– Сегодня важный день для всей твоей семьи.

– А если родители злятся? Вдруг они закатят скандал?

– Я их успокою, – пообещал я. – Если дело примет скверный оборот. Но ведь они обрадовались, когда ты позвонила. Не думаю, что они сердятся.

– Даже если они рады, что я жива, – девушка запнулась, окинув меня напряженным взглядом, – в глубине души они все еще винят меня в смерти Роджера.

Я не знал, что на это ответить, поэтому промолчал. Келли здоровой рукой извлекла из пакета покупки и внимательно их рассмотрела.

– Хочешь подержу зеркальце? – предложил я.

– Если вам не сложно.

– Конечно, нет.

Посмотрев на свое отражение, девушка нахмурилась.

– Я кошмарно выгляжу.

– Вовсе нет, – возразил я. – Ты очень красивая, Келли.

Скорчив рожицу, она расчесала волосы, затем занялась макияжем. Преображение меня изумило. Келли убрала косметику в пакет и положила его на прикроватный столик.

– Ну как? – В ее голосе прозвучало сомнение.

– Чудесно! – одобрил я. – И теперь ты правда выглядишь на девятнадцать.

– Я такая бледная… – нахмурилась девушка.

– Ты слишком к себе критична.

Келли покосилась на окно.

– Насчет мамы и сестер я спокойна, – призналась она. – А вот отец… Боюсь, что он скажет.

– Почему?

– Даже когда братик был жив, мы с отцом не очень ладили. Вообще-то он тихий и не любит проявлять эмоции – пока не разозлится по-настоящему. И он частенько на меня злился. Ему не нравилось, с кем я тусовалась, как училась, какую одежду носила. Он постоянно меня отчитывал, и я это терпеть не могла.

– Как и любой подросток.

– Не уверена, хочу ли возвращаться, – с опаской призналась Келли. – Вдруг все останется, как прежде?

– Не забивай себе голову, – ответил я. – Нет нужды решать прямо сейчас.

– Как думаете, они станут меня ругать? За то, что сбежала и не звонила?

– Да. – Лгать я не хотел. – С одной стороны, они сердятся, с другой – безумно рады, что ты нашлась. А еще беспокоятся из-за твоей болезни. Так что эмоции у них самые разные. Наверное, они будут вроде как в шоке – учти это при разговоре. Впрочем, важнее другое: что ты чувствуешь сама?

Немного подумав, Келли ответила:

– Мне не терпится их увидеть – и в то же время я боюсь.

– Я бы тоже боялся, – успокоил ее я. – Это нормально.

– Я хочу…

Келли запнулась, но я и так знал ее мысли. Ее выдавал взгляд. Как и любой ребенок, она хотела родительской любви. Чтобы ее приняли. Простили.

– Советую еще кое над чем подумать, – немного выждав, добавил я.

– Над чем?

– Если хочешь, чтобы тебя простили, сперва прости себя сама.

– И как же? – спросила Келли. – После всего, что я натворила?

– Прощение не значит, что ты забудешь или перестанешь жалеть о прошлом. Простить себя – это прежде всего признать, что ты не идеальна, ведь идеальных людей попросту нет. Несчастья могут случиться с каждым.

Келли опустила глаза; я молча наблюдал, как она пытается смириться. Ей потребуется время – и, возможно, не один сеанс с психологом, – однако она пройдет этот путь, чтобы исцелиться и продолжить нормальную жизнь. Я не стал развивать тему: у Келли оставались проблемы понасущнее.

Я перевел беседу в спокойное русло: поделился впечатлениями от поездки в Хелен и даже вывел на экран телефона несколько фотографий, чтобы девушке проще было представить этот уютный городок. Я посоветовал ей при первой же возможности попробовать венский шницель в «Боденском озере». А еще впервые поведал ей о Натали – не все, но достаточно, чтобы понять, как много она для меня значит.

Закончив рассказ, я услышал в коридоре голоса; прозвучало имя «Карен Джонсон», затем послышались шаги – ближе и ближе. Я встал и отодвинул стул к стене. В глазах у Келли мелькнуло отчаяние.

– Я боюсь, – лихорадочно шепнула она. – Они еще больше меня возненавидят.

– Они всегда тебя любили, – успокоил я. – Даже не сомневайся.

– Не знаю, что