Боль.

Именно она заставила Селль очнуться. Первая мысль, еще не совсем связная, была про стекло – показалось, ей насыпали осколков прямо под кожу. Но почти сразу поняла – чушь, конечно. Просто все мышцы и связки оказались натянуты до самого предела. И похоже, давно. Ленро хотела шевельнуться, но добилась лишь волны судороги, прокатившейся по все еще неподвижному телу. Не то что повернуться, даже скрючиться не вышло. Не вышло и заорать. Едва она попыталась это сделать, горло тоже перехватило, и вышел лишь невнятный хрип.

Что за?..

Последним, что она помнила, был прыжок из машины и попытка добежать до сквера вслед за Нупрев. А потом вдруг сразу это. Хотя нет, был же еще удар. Сзади, по затылку.

Неужто парализовало?!

Селль еще раз попыталась дернуться – яростно и отчаянно, но пошевелиться все равно не вышло. Зато стало понятно – дело не в параличе. И вообще не в ней. Что-то ее держит, заставляя тянуться так, словно от этого зависит жизнь, не меньше…

И вот тут до нее дошло, как кипятком ошпарило: такое ей знакомо. Сталкивалась. Причем совсем недавно. И поверх судороги накрыло еще одной волной – дикого, неконтролируемого ужаса. Она поняла, куда попала. И что с ней – поняла тоже. А потому передумала открывать глаза. Незачем. Пусть хотя бы тень надежды останется…

Но даже этого ей не позволили.

–Очнулась?– брезгливо произнес кто-то, и голос пробился сквозь панику и звон в ушах.– Ну и начинаем тогда.

И сразу же, откуда-то справа, почти над самой головой, послышался монотонный речитатив ритуала – тянуть с ним и вправду не стали. А по груди ей, от самого горла вниз, неспешно, словно специально растягивая удовольствие, провели чем-то острым, скорее просто цапая кожу, чем взрезая. Но Селль не выдержала – невольно распахнула глаза и опять попыталась заорать. Никогда ничего подобного она не чувствовала! Даже не представляла, что такое вообще возможно. От этой царапины ее сейчас словно вывернуло наизнанку и окатило кислотой – разом.

И разглядела теперь, что в догадках на свой счет не ошиблась. Да, именно это она и видела, срезая темного с той подвальной плиты. А сейчас сама оказалась на его месте. Чтобы снова убедиться – не зря она ему посочувствовала, ох, не зря… Но тогда Селль даже представить себе не могла, насколько все страшней, когда смотришь вот с такого ракурса. С алтаря. Из шкуры жертвы, которую с тебя, похоже, нацелились снять живьем.

Палач, едва угадываемый под бесформенным балахоном, опять поднял нож, выбирая место для нового надреза, но восприятие у Ленро уже поплыло, и человека она едва замечала. Все ее чувства, без остатка, сошлись на его орудии, зависшем сейчас над ней божьей карой. Или адовым проклятьем, что верней. Словно ничего, кроме него, вообще не существовало. Нигде.

Простой тонкий клинок из темной стали. Никаких украшений, ничего лишнего. Ничего, что отвлекало бы от главного – причинять боль. Ей.

Селль всхлипнула, когда нож все так же неторопливо пошел вниз, и попыталась снова провалиться в беспамятство, спрятавшись от этого ужаса хотя бы там. Но уже понимая – не позволят. Не для того ее сюда уложили, чтобы дать сбежать в небытие. Те, кто это сделал, нацелились получить ее боли и ее ужаса по полной. И получат. Помешать этому она не в силах. Никто не в силах…

Второй надрез прошел рядом с первым, почти вплотную. И тут же, без паузы, сделали еще один – теперь поперек, от плеча к плечу.

От новой жуткой волны, накрывшей с головой, Ленро задохнулась – повторение боли не сделало ее привычней. Наоборот. Ожидание неизбежного лишь добавило ощущениям красок, и без того явно лишних. И она вдруг поняла, что подошла сейчас к какой-то своей, внутренней грани, которую осталось лишь переступить. А нож, поднявшийся в четвертый раз, помог это сделать. Что-то в ней стронулось. Какая-то душная волна начала подниматься из самой глубины, чтобы…

Да! Больше Селль не собиралась держать себя в руках. Пришло время дать свободу всему, что в ней было. Разом. Ровно так, как уже делала пару раз в своей жизни. И она дала. Выдохнула и отпустила себя. А взамен пришло спокойствие – ощущения словно ушли куда-то… притупились… Прежде всего боль – она вдруг стала почти терпимой. Тот, кто держал нож, жадно, рывком подался вперед, надеясь разглядеть что-то у нее в зрачках, и…

Именно это его и спасло. Зато, похоже, стоило жизни подручному, читавшему ритуал. Бубнеж прервался вскриком, звуком падения массивного тела и затих – сразу после того, как где-то слева раздались два громких хлопка, гулким эхом прокатившиеся от стены к стене.

Выстрелы. Даже на алтаре и даже в таком состоянии ошибиться Ленро не могла. Снайпер все-таки.

И тут же пахнуло резкой вонью страха – та сволочь, что пряталась под балахоном, сориентировалась мгновенно, оказавшись к ней вплотную. Нож больше не выписывал линий у Селль на груди, теперь он банально холодил ей горло, словно выкидуха какой-нибудь мелкой швали из подворотни. Одно движение – и для Ленро все кончится.

Она бы дернулась. Если б могла.

–Думаю, господа, вам все же стоит притормозить,– в наступившей тишине это прозвучало еще одним выстрелом.

Селль слишком хорошо знала этот голос, чтобы поверить в его реальность: не здесь и не сейчас. Но галлюцинация ей понравилась – слушала бы и слушала. И тот действительно зазвучал снова – в аж звенящем после выстрелов воздухе:

–Прекращайте с этим, говорю. Прямо сейчас. Иначе рискуете огрести совсем не то, чего добиваетесь.

–Что?– А вот в этом голосе, который она сегодня тоже слышала – из-под балахона,– брезгливости вдруг как-то поубавилось. Растерянность ее задавила.

–В смысле, «что»? Мне-то откуда знать? Хотя догадаться, конечно, не слишком трудно. А потому предупреждаю: продолжите – получите совсем противоположное. Гарантирую.

–Что?– богатством реплик собеседник явно не страдал. И не собирался.