худосочного мужчины лет тридцати пяти, вытянулось лицо.

— Простите, плохо расслышал, — на ломаном русском сказал он.

— Купить. Дворец. Бейлербей, — тщательно проговаривая каждое слово, отчеканила Иванушкина.

Юрист освободил узел галстука и сглотнул.

— Госпожа Анна, это невозможно. Дворец этот купить нельзя, это исторический памятник. Он принадлежит государству, стране… Понимаете?

— Понимаю, — ничуть не смутилась Анна. — Хорошо, купля-продажа исключена. Какие еще варианты есть?

Турок задумался. Пока он размышлял, Алексей отчаянно потел, то и дело смахивая испарину со лба и висков.

— Дворец можно взять в аренду, — наконец сказал юрист. — На долгий срок… Но вы обязаны сохранить там музей. И покрывать расходы на его содержание. Платить работникам… Это дорого.

— Так, значит, все-таки можно, — обрадовалась Анна. — Максимальный срок аренды какой?

Турок перевел взгляд на экран монитора, клацнул «мышью», словно сверяясь с официальной информацией, затем ответил:

— Восемьдесят лет.

— То есть пожизненно, — резюмировала Иванушкина. — Прекрасно, нам подходит. Берем. Сколько это будет стоить?

Юрист ошеломленно смотрел на Анну, словно она начала разговаривать с ним на родном языке. Справившись с секундной заминкой, он взял в руки калькулятор, принявшись что-то высчитывать. Пока он был занят, в воздухе буквально плавала липкая пауза. Анна старалась не встречаться с ошарашенным взглядом Алексея, которому все происходящее начало казаться сном.

Когда юрист протянул калькулятор Анне, показывая итоговую цифру, она на всякий случай уточнила:

— Это точно все?

— Да.

— Считайте, дело сделано, — сказала она. — Готовьте бумаги, я все подпишу. И еще… Я ведь могу что-то типа дарственной оформить? Потому что этот дворец нужен не мне, а другому человеку…

— Никаких проблем.

Спустя двадцать минут они, изнемогая от жажды, вышли наружу.

— Фуфло все эти вентиляторы, да? — обмахиваясь папкой с договором, сказала Анна. — Выпить бы надо.

— Ты… Ты сейчас потратила совершенно безумные деньги на аренду какого-то дворца, — медленно проговорил Алексей, словно не веря собственным словам.

— Ну, потратила, — просто сказала она. — Честно говоря, не думала, что обычным людям можно дворцы арендовать. Оказывается, за деньги все можно.

— Да уж… Музеи за свой счет содержать — не много сумасшедших найдется, — пробормотал телохранитель. — Я так понимаю, муниципалитет только счастлив на частное лицо эти расходы спихнуть. Я до конца не могу поверить, что ты сейчас все свои сбережения потратила.

— Ну а куда мне их — солить, что ли? — беззаботно усмехнулась Анна. — Отцу? Он в состоянии сам себя обеспечивать. Один раз заработала, значит, и еще заработаю… Не вздумай только раньше времени Серкану проболтаться.

— Ты же меня знаешь…

— А вдруг он реальный султан? Ну вдруг?!

— Я же тебе говорил, что больше всего на свете хочу, чтобы это было правдой. Но ты, конечно, даешь… Я бы после такого на тебе женился.

— Да иди ты, — засмеялась Анна. — Виски-колу мне купишь? А то я теперь по нулям.

— Идем. Вон и бар, кажется, подходящий…

* * *

Серкану было невдомек, что, по сути, Бейлербей уже принадлежал ему и де-факто будет принадлежать всю жизнь, если не случится каких-то серьезных форс-мажоров. Пока его телохранитель с Анной обмывали удачную сделку, он был занят поиском детского дома, в котором провел значительную часть своего детства. Серкана не оставляла слабая надежда, что его визит поможет пролить свет на запутанную историю его происхождения. Во всяком случае, каких-либо других вариантов попросту не было, и нужно было использовать любую возможность, чтобы узнать правду о своем генеалогическом древе…

Ноги сами его несли по улице, пока он не свернул в узкий переулок. Еще несколько метров — и Серкан остановился у обшарпанных ворот, рядом с которыми играли дети. Остановив одного из мальчиков, он выяснил, что директор находилась у себя в кабинете. Сердце забилось раненой птицей, и Серкан, чувствуя легкую дрожь, прошел внутрь.

Поднявшись по старым ступеням, он постучал в дверь.

— Я же сказала, не беспокоить меня хотя бы пять минут![6] — прозвучал раздраженный женский голос.

Помешкавшись, Серкан толкнул дверь, заходя внутрь. Сидящая за столом тучная женщина с круглым лицом подняла голову, равнодушно глядя на посетителя:

— Что вы хотели? Я занята.

— Учительница Фатима… — проговорил Серкан, чувствуя, как предательски дрогнул голос. — Не узнали меня?

Директор нацепила очки, пристально вглядываясь в молодого мужчину. Наконец черты ее лица смягчились, пухлые губы тронула улыбка.

— Узнала, только имени не помню.

— Я Серкан. Жил у вас двадцать лет назад… Потом меня воспитательница Наташа увезла в Кишинев.

Вздохнув, Фатима отодвинула документы в сторону.

— Ну и как твоя жизнь? — спросила она без особого интереса. — Вижу, вроде все отлично!

— Да, спасибо, все хорошо, — сказал Серкан. — Я подумал… Знаю, это маловероятно, но… Может, у вас остались какие-то мои документы?

Фатима поджала губы, положив руки перед собой на стол. На толстом безымянном пальце сверкнула крохотная страза, приклеенная на ноготь.

— Серкан, прошло больше двадцати лет, — сказала она и покачала головой. — Не знаю, смогу ли я помочь тебе.

— Я хочу найти своих родственников, — пояснил он и выложил последний козырь: — Я заплачу вам.

И мысленно усмехнулся, видя, как глаза директора алчно загорелись.

На поиски архивных документов ушло не более получаса. Наконец терпение Серкана было вознаграждено, и перед ним легла тоненькая папка, потрепанная и пожелтевшая от времени. Осторожно открыв первую страницу, он уставился на собственное фото, приклеенное к анкете. Серкан принялся листать дело. И по мере того, как он углублялся в ту или иную справку, лицо его мрачнело.

— Здесь ничего не сказано про моего отца, — сказал он, поднимая голову.

Фатима пожала плечами:

— Серкан, значит, никакой информации и не было. Неужели ты думаешь, что я стала бы вырывать листы?

Он ничего не сказал, сосредоточив внимание на очередном документе.

— Я правильно понял, что моя мать была проституткой? — глухо спросил он, прочитав рапорты полицейских.

В какой-то миг по мясистому лицу директора проскользнуло сочувствие.

— Скажем так, она всегда чего-то искала, — как можно мягче ответила Фатима. — И при этом была не слишком избирательна…

— Я вижу, она написала отказ на меня. Она уехала и больше не возвращалась?

— Может, и возвращалась. Только здесь твоя мать не появлялась.

— Все понятно, — сказал Серкан, поднимаясь со стула. — Спасибо вам большое.

— Пожалуйста. Спасибо, что заглянул.

Как в тумане, он вышел на жаркую улицу. Прошел, словно робот с проржавевшим механизмом, через ворота, где все еще резвились дети. В глазах все раздваивалось и расплывалось, как если бы он нырнул на глубину. Взгляд выхватил грязную урну, и Серкан, не раздумывая, швырнул в нее папку.

Часть 7

Богач не владеет своею собственностью, а собственность владеет им…

Диоген

На удивление,