среди ясного неба, раздался тонкий голос Насти:

— Серкан? Ты где?

Любовники замерли, словно кто-то невидимый нажал на паузу, остановив сладострастный процесс.

— Мать твою, — бросил турок и тут же отстранился от Анны. Быстро натянув трусы, он подхватил растерявшуюся девушку и одним движением перенес ее в ванну. Затем, словно тряпки, побросал туда ее одежду.

— Посиди тут, — шепнул он, задергивая штору.

— Ты совсем, что ли?! — возмутилась Анна, но Серкан приложил указательный палец к губам, и она умолкла.

Включив кран, он схватил зубную щетку, и через мгновение в ванную заглянула Настя.

— Вот ты где! — улыбнулась она. — Приветики.

— Привет. А ты чего здесь? — спросил Серкан, делая вид, что споласкивает рот.

Леонидова-младшая прижалась спиной к дверному косяку.

— Я соскучилась, — капризно заявила она, вытянув губы в трубочку. — Поцелуй меня. Ты разве не скучал?

— Скучал.

Настя перевела взгляд на трусы мужчины, точнее, на выпирающий холмик.

— Вижу, ты тоже соскучился… — игриво засмеялась она, начиная гладить Серкана.

— Насть…

— У нас есть час, — жарко зашептала Настя ему на ухо. — Потом меня охрана начнет искать.

Она стянула с себя футболку, и на ошеломленного Серкана бесстыдно уставились девичьи груди — юная гостья была без лифчика. Одновременно с этим за шторами раздался чуть различимый шорох, но Настя это услышала. Вздрогнув, она уставилась на ванну. Заметив это, Серкан торопливо сказал:

— Пойдем в комнату.

— А что там?

Она уже потянулась было к шторе, как Серкан перехватил ее руку.

— Не советую. Там мокрицы.

— Что?! — Настя даже отшатнулась. — Откуда здесь мокрицы?

— Почем мне знать. Как-то по трубам проникли. Идем.

С этими словами Серкан аккуратно, но настойчиво вытолкнул девушку из ванной.

Буквально через пару минут из спальни донеслось хихиканье Насти, которое быстро перешло в прерывистые вздохи. Слушая это, Анна лишь стиснула зубы. Осторожно отодвинув штору, она выбралась из ванны и быстро оделась. Затаив дыхание, выглянула в коридор. Из спальни доносились вздохи и ритмичный скрип кровати.

«Вот кобель», — хмуро подумала Иванушкина.

Ее взгляд остановился на зубной щетке, все так же сиротливо валяющейся в раковине, и в голову Анны закралась фантастически-дерзкая идея. Не мешкая, она завернула в бумажную салфетку щетку, сунув ее в карман джинсов. Несомненно, эта вещица очень пригодится в ее задумке.

«Отличная мысль, — одобрил внутренний голос. — Осталось только напомнить о себе».

— Тоже верно, — прошептала Анна и, достав с полки тюбик зубной пасты, вывела на зеркале одно короткое слово: «ИДИОТ».

После этого она забралась на подоконник и отодвинула створку окна, выходящего на двор.

«Хорошо, что всего второй этаж», — подумала она, критически глядя вниз. Секунду помедлив, Иванушкина спрыгнула вниз. Она приземлилась на все четыре конечности, но быстро встала, отряхнула ладони и зашагала прочь.

* * *

Войдя в гостиную, Наталья Борисовна окинула Евгения внимательным взором. Она знала, что сделка по купле-продаже дворца прошла безупречно, но смутная тревога не оставляла ее в покое. Это можно было сравнить с содранной заусеницей — вроде и не доставляет беспокойства, но как только заденешь пальцем о какой-то предмет, тут же ойкаешь от боли.

Леонидов сидел на диване, отсутствующе глядя в экран громадного телевизора, по которому передавали документальный фильм о семействе Медичи.

— Ты что-то совсем раскис, — сказала Наталья Борисовна, застилая на стол новую скатерть. — Обратил бы внимание на дочь. Пока ты тут кино смотришь, она от рук совсем отбилась. Шляется где ни попадя.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — меланхолично ответил Евгений. — В монастырь ее отправил?

Он немного помолчал, словно решая, стоит ли матери сообщать неприятные новости, потом все же заговорил:

— Сегодня еще одни инвесторы отвалились… Скоро в проекте вообще никого не останется. Откуда они только узнают про это покушение?! Чертов Лева!

— А я тебе говорила — не надо скрывать, все равно не скроешь, — с упреком произнесла пожилая женщина. — Город маленький, сарафанное радио, интернет… Почему ты передумал у турка деньги брать?

Леонидов скривился, как от зубной боли.

— Я тебе уже говорил, мам. Он слишком известная личность. Если потом придется выкинуть его из проекта, так просто это не получится.

Он инстинктивно дотронулся до зажившей груди и добавил:

— Да и хватит мне уже врагов…

В гостиную вошла Настя и, уперев руки в бока, встала напротив отца, практически полностью загородив ему экран телевизора.

— Интересная история тут случилась, — воинственно глядя на Леонидова, начала она. — Я тут, значит, пошла на маник, а у меня все карты оказались заблокированы!

— Маник это что, вечеринка? — с невинным видом поинтересовалась Наталья Борисовна.

— Маникюр, — огрызнулась девушка.

— Правильно, — кивнул Евгений. — Потому что пора тебе самой учиться зарабатывать.

— Вот-вот, — улыбнулась Леонидова-старшая.

— Э, вы чего, прикалываетесь?! — Настя выглядела ошарашенно. — Как я вам сама заработаю?!

— Включи мозги и думай, — голос Натальи Борисовны посуровел. — Пора уже привыкать к ответственности. А то вот так отца убьют — и останешься ни с чем.

— Ну спасибо, — усмехнулся Евгений. — Настя, отойди, загораживаешь телевизор.

Девушка нехотя подчинилась.

— Если папу убьют, я получу наследство, — бросила она бабушке.

— Прекрати хамить, — процедил Леонидов. — И почему ты не в университете?

Наклонившись, Настя поднесла свои руки к лицу отца.

— С такими облезлыми пальцами в универ?! Я позориться не собираюсь. Ладно… Не даете денег, я у своего жениха попрошу.

— У кого? — насторожилась Наталья Борисовна.

— У Серкана, — с достоинством ответила Настя, при этом на ее лице промелькнула тень обиды — мол, как можно не знать жениха своей дочери и внучки?!

— С каких пор он тебе жених? — спросил Евгений.

— С тех самых, как узнала, что беременна.

Наталья Борисовна и Леонидов переглянулись.

— Ты… что ты сказала?! — задыхающимся голосом переспросил он.

— Ты вроде не глухой, — последовал невозмутимый ответ.

Евгений подскочил на диване, словно в пятую точку вонзилась заноза.

— Ты серьезно?! — заорал он. — Да я… я тебя!..

— Женя, спокойно, — вмешалась Наталья Борисовна, пытаясь встать между разъяренным сыном и внучкой.

— Тебе восемнадцать лет! — брызгая слюной, заорал Леонидов. — Я в твоем возрасте даже не целовался еще!

— Ну, так себе достижение, — съязвила Настя, и в глазах у чиновника потемнело.

В гостиную заглянул телохранитель Павел:

— Евгений Алексеевич, все в порядке?

У Леонидова было такое лицо, что он был готов вцепиться в горло дочери.

— Женя, остынь, — прошипела Наталья Борисовна, и тот, глубоко вздохнув, отступил назад.

— Турок мою дочь невинности лишил, — угрюмо пояснил он, плюхаясь обратно на диван.

Настя закатила глаза, зато Павел оставался спокойным, словно в новости о беременности девушки не было ничего особенного.

— Понял, — произнес он. — Убить его?

Наталья Борисовна покачала головой. Она неторопливо подошла к шкафу, достала пузырек с валерьянкой и,