–... не стоит опасаться процедуры. Вызванная амнезия будет временной. Она необходима, чтобы вы смогли иначе, чистым взором посмотреть на свое прошлое и что совершили когда-то. Прорабатывая каждый эпизод, вы сами не заметите, как начнете меняться. Мы все рождаемся чистым листом, на который жизнь наносит линии. У вас будет возможность изменить «рисунок» своей жизни. Вы отринете свою старую личность, став настоящим собой…

Ясно.

Они сотрут его.

То же, как если бы к его голове приставили бластер и нажали на спусковой крючок. Гуманное Содружество… лживое, лицемерное… а по сути они, не хуже его, пирата. Все их законы, мораль, проповедничество всеобщего братства – ложь. В мире всегда правила сила. Кто слаб – тот подчиняется сильному, который если хочет просто берет и не спрашивает позволения. Слабый – умирает. Сегодня он есть, а завтра его нет. Так почему нельзя получить чуточку удовольствия с того, кто исчезнет завтра? Ну, исчезнет один детеныш, покричит кто под пытками, или в процессе кое-чего более приятного? И не так уж и важно, кто это будет. Главное – слаб и смазлив. В слабых только это и есть вся ценность.

С этой не было бы даже интересно играть…

Крыс невероятно скучал… он слишком себя распустил. Слишком сильно позволил себе привыкнуть к постоянному удовольствию. Третий был так отзывчив… его тело на боль реагировало само по себе. Мучить физически было почти так же приятно, как морально. Как его передергивало от лиц дружков! А если накачать наркотиком, когда фиксианец уже не различал, где реальность, а где наркотический бред, то было еще лучше. Как он плакал, и просил дружков «перестать»!

Крыс подавил внутреннюю дрожь. Во рту стало сладко.

Он слишком им увлекся. И забыл о «галактии». Третий был слишком вкусным…

Забыть!

Его нет. И больше не «поиграть». А воспоминания о сладких криках скоро сотрут. Если смогут…

– Что случилось?! – вдруг вскрикнула доктор.

В это время в комнате мигнул и резко погас свет. Силовое поле на решетке пропало.

Крыс поддался вперед, не веря глазам… и в этот миг воздух пронзил невыносимый звук, ввинчивающийся в уши. Женщина, а вместе с ней множество из персонала и заключенных, закричала, схватилась за голову, отчаянно закрывая уши. Крыса скрутило не меньше… корчась от боли, он видел, как женщина по ту сторону решетки упала, потеряв сознание.

Думать не получалось. Этот звук будто ввинчивался в мозг, сводя с ума…

После прозвучал страшный удар, будто что-то проломило несколько этажей здания.

– Каково… – хрипя, Крыс, приподнялся через силу, превозмогая головную боль.

И тут звук изменился. Те, кто еще был в сознании, через минуту лежали в глубоком беспамятстве.

А потом настала тишина… всеобъемлеющая и обволакивающая.

Тяжелые, уверенные шаги зазвучали в тиши коридоров. Через десять минут к камере с Крысом и доктором подошел мужчина в черном комбинезоне-скафандре, а вместе с ним двое пиратов. То, что это были пираты, сомнений не было. Черные маски, закрывающие лица и черные безликие комбинезоны выдавали в них обычных рядовых пиратов.

– А вот и наш приз, – довольно сказал мужчина, который единственный не скрывал лица.

Открыв камеру, он вошел и пинком перевернул Крыса на спину. Кивнул, и присев на корточки вколол ему что-то в шею. А затем поднял его, взвалив себе на плечо.

– Уходим, – приказал он пиратам.

Троица направилась назад.

Проходя по коридорам, они вышли к общей части тюрьмы, где камеры ярусами подымались вверх. Но именно здесь воздушный коридор вел к коридору и к запасной лестнице, выводящей на крышу. Заключенные в камерах зашевелились, начиная приходить в себя.

– Эй!! Мужик!! Парни!… Освободи меня!!… Эй! Возьмите меня!! Отслужу!!

И тут главный из троицы засвистел… вначале едва слышно, а затем свист набрал силу и зазвенел в воздухе бодрой ритмичной мелодией. И в воздухе белым всполохом пронеслось нечто, заплясав в воздухе, пронзая металлические перегородки камер, влетая сквозь решетки, и… пронзая насквозь тела заключенных. Послышались крики и шум падающих тел, всхлипы и отборный мат на множестве языков и космолингве.

Пираты прошли зал, скрывшись из вида.

– С-с-сук-ки… – заикаясь, проговорил один из заключенных, с трудом переводя дух и смотря на прожженную маленькую дырку в стене своей камеры.

Через пять минут с крыши тюрьмы и Центра Коррекции Личности взлетел звездолет.

***************************

– Третий, – голос из клипсы, выданной ему для связи Серым, раздался неожиданно.

– Да, – ответил он, притронувшись к клипсе, давая обратную связь.

– Я вернулся. Детская разблокирована. Бросай деток, иди в рубку. И запри их пока.

– Зачем? – Норн насторожился.

Голос по ту сторону хмыкнул.

– За надом, – ответил Серый. – Нечего младшим пока разгуливать по кораблю. А вот тебе надо быть здесь. Давай, в темпе.

И отключился.