сказочного ящера.

Кстати, о нем.

С левой стороны показалась гигантских размеров тень, а после послышалось шипение.

– О, да мы тут не одни, братья. – Раздался свистящий голос с шепотками.

Медленно, вразвалочку к нам выходил длинный дракон со сложенными крыльями.

Головы у него, действительно, было три. И все три пары глаз с красным отливом уставились на нас. Они не моргали, и подозреваю, что умели гипнотизировать, иначе бы я с диким криком бежала бы наружу. Чешуя его сияла золотом, а когти на лапищах были с мою руку.

– Кто это к нам пожаловал? – центральная голова склонилась поближе. – Вы с чем? С добром или худом?

Левая морда тоже пригляделась.

– А богатырь мне знаком. Я его точно где-то видел.

Появление зверя Вячеслава Алексеевича смутить не могло. Он лишь бороду потер и храбро обратился к Змею-Горынычу.

– Да, виделись, – кивнул он сначала одной голове, потом второй, потом третьей. – Горыныч, дело к тебе есть, как к главному искателю сокровищ. Не откажи в просьбе.

– Стоп! Я вспомнил! – заверещала третья голова. – Он был одним из тех наглецов, кто нас в Дремучем лесу палками и шишками закидывал. Баранов обратно воровал. Вали-ка ты, добрый молодец, пока мы тебя сами чем-нибудь не закидали.

Оказывается, добрые жители окрестностей Светлогорья никак не могли справиться с прожорливостью ящера. Быстро скудеющие стада заставляли их пребывать в унынии, а кошельки без продаж обычного скота опустошались. Призвали они на помощь богатырей. Убивать Горыныча бы никто не дал, но зашугали парни его изрядно.

Обстановка накалялась. Бойцов пытался доказывать, извинялся, каялся и признавался в том, что был молодым и норовистым юношей, которому дай подвиг совершить, пусть и бесполезный, но противный ящер и слушать не желал.

В чем-то обиду я понимала. Зверь он редкий, чего греха таить, тщеславный, надо как-то бережнее относиться к подобному генофонду с выдающимися параметрами, а они его палками гоняли. Некрасиво.

Предполагалось, что я буду играть из себя предмет мебели, но после услышанных стенаний и глупых обидок, я не выдержала:

– Может, мы договоримся? – предложила я. – Вот чего ты хочешь?

Лучше бы я молчала, потому что все три головы синхронно посмотрели в мою сторону, а куратор хлопнул себя по лбу.

– О, ведьма, – восхитились головы хором. – Давно к нам ни одна не захаживала. Ладно, так и быть. Давайте, выкладывайте свои просьбы. Если занятно, мы подумаем, что с вами делать.

Первым начал говорить Вячеслав Алексеевич, выразительно посмотрев на меня.

– Около девятнадцати-двадцати лет назад у тебя побывала известная Баба-Яга Устинья и попросила сохранить оду вещь. Это так?

– Допустим, – ответила голова, что в середине, сощурив взгляд. – Но на то она и просила сохранить, чтобы ее никому не давать. А я, знаешь ли, к клятвам и обещаниям отношусь основательно. Если взял на хранение, значит, не отдам. Это богатыри направо и налево фразами высокопарными разбрасываются, с мечами бегают, попусту болтают и званиями меряются. Я серьезный Змей-Горыныч. К делам отношусь со всей ответственностью.

Ни дать ни взять, крестный отец в образе.

– Она моя мама! – возразила я. – Ты обязан передать эту вещь мне.

– Ой ли, – расхохоталась голова слева. – Об этом никаких условий не было. Другие были…

– Какие? – выпалила одновременно с Бойцовым.

Горыныч присел, заперебирал мощными, длинными когтями по каменному полу.

– Ну, знаете, там испытания пройти, загадки разгадать…

– Не брешешь? – нахмурился профессор. – Не похоже на тебя. Ты по части открытых схваток.

В первый раз я увидела в Вячеславе Алексеевиче того самого богатыря, что описывал Горыныч: глупого, недалеко и импульсивного. Кто в своем уме огнедышащего зверя во лжи обвиняет?

– И не должно быть похоже, – высказалась третья голова. – Я же просьбу выполняю, а не баранов ворую. Артефакт мощный, сложный. Вдруг не в те руки попадет? Я должен быть уверен, что у вас силенок хватит. Вот только…

– Что? – мужчина злостно выдохнул, ожидая от магического существа очередной подвох.

А я, кажется, догадалась, какой именно.

– И что будет, если испытания мы не пройдем? – заинтересовалась я, ощущая, как внутри бешено забилось сердце.

– Сожру, – переглянувшись, все головы довольно закивали. – Но заметьте, раньше я бы предложил остаться со мной навеки. А теперь я к одиночеству привык. Не придется веками страдать в пещере. Маленький, но плюсик.

Ммм, какая занимательная перспектива. В подвал он больше никого не кидает, а просто жрет. Удивительно гуманное отношение.

Я повернулась к Вячеславу Алексеевичу, удерживая в себе подкатывающую панику.

– Может, к черту артефакт? – взмолилась я, считая, что вопрос с поиском камня боли решен окончательно. – По-моему, Горыныч его отлично сохранит. Никуда он не денется.

Но Бойцов лишь мрачно на меня взглянул и вновь обратился к могучему змею.

– Девчонку не тронешь и выведешь. Это я твои испытания выполнять пойду.

– Согласны, – радостно улыбнулись все головы. – Пусть живет, все-таки ведьма. Своих мы не бросаем.

Наше путешествие становилось каким-то бесконечным крестовым походом с печальным завершением. А как же заверения перед входом, что Горыныч смертельного вреда не принесет?

– Эй, вы чего? – бросилась к нему на шею. – Вы соображаете?

Но преподаватель сразу снял мои руки и отстранился.

– Ульяна, успокойся. Во-первых, если мы про Горыныча догадались, то и другие могут. За нами могли проследить. А во-вторых, ничего со мной не случится. Это же испытания, а я, как тебе известно, богатырь. Мне по статусу положено.

Пока мне известно лишь одно, что куратор окончательно лишился разума.

– Говори, что от меня требуется? – крикнул мужчина, перебирая содержимое в карманах.

– Подождите! Дайте нам несколько минуточек все обсудить. – Попросила я Горыныча и решительно отвела Бойцова подальше, намереваясь его строго отчитать.

– Нет, даже не думайте, – припирала его к стенке. – А если он захочет с вами побороться? Или в лаве притопит? – почти уверена, что таковая имеется, слишком было душно в пещере. – Как я все переживу? Я же буду виновата?

Я очень старалась выглядеть злой и суровой, но меня предательски выдавали слезы, возникавшие в уголках глаз.

– Ульянка, ты чего? – не на шутку перепугался профессор, опускаясь ниже и заботливо вытер первые следы моей начинавшейся истерики. Дракона треглавого он не боится, а меня плачущую вполне. В жизни этих мужиков не пойму. – Не нервничай.

– Не нервничай, потому что он обещал всех сожрать? – не скрывала сарказма в голосе, продолжая всхлипывать.

– Нет, дурочка. – сердце брутального богатыря не выдержало. Сжав меня в объятиях, тихо зашептал на ухо ценную информацию. – Я его знаю, он больше перед тобой выделывается. Горыныч старый уже, пламени у него нет, желания сражаться тоже. Он бы и рад выдать нам все сразу, но из-за данного обещания