– Смею заметить, что если человек рождается, в этом событии участвует двое: мужчина и женщина. Так что да, у меня есть мама. – По-моему, он надо мной смеялся.

– Да я не об этом, – развернулась к нему.

Бойцов такой… такой… Не скажешь по нему, что его кто-то в люльке лелеял и колыбельные напевал, я бы больше поверила, если бы он признался, что вырос в лесу и среди волков, отбирая добычу у своих собратьев. Про невесту зачем-то наплел.

И словно читая мои мысли, он продолжил.

– Не советую с матушкой знакомиться. Обычно, где она появляется, на полу сама собой образовывается пентаграмма.

Я так и не догадалась, говорил он всерьез или шутил, но расспрашивать про явление его антихрист… тьфу ты, родительницы дальше не стала. Меня заняло внутреннее убранство в доме и шальные мечтания о белом платье и алтаре. К счастью, Борис заметил мой отсутствующий вид и больно прикусил за ногу.

– Мы здесь по делу, а не на отдыхе, – напомнил он, явно изучив мое подсознание.

 Пихнув скелет подальше и делая вид, что ничего не произошло, я прошлась по домику. Было видно, что здесь давно никто не жил. Пыль лежала на поверхностях огромными слоями, а в холодильнике натурально повесилась мышь. Вроде бы все напоминало обычный деревенский домик, но исследуя гостиную, я обнаружила весьма впечатляющих размеров библиотеку.

– «Психология преступника», «мастерство допросов», «теория государства и права», – читала я заголовки книг, находящихся на полке в поле моего зрения. – «Как обрести внутреннего ребенка». – Внезапно. Не удержавшись, я вытащила томик со смешной обложкой и помахала им перед носом куратора. – И что? Нашли?

– Даже у себя в доме поселил, – одобрительно кивнул Вячеслав Алексеевич, явно намекая на меня. – Ты пока располагайся, твоя комната наверху, а я попробую раздобыть нам обед.

Божечки-кошечки, мои фантазии сбываются.

Мужчина ушел, оставив меня одну, но перед этим захватил топор, валявшийся в углу коридора. Удержавшись от разглядывания его прекрасного затылка в окне, я втащила свой чемодан на второй этаж. Борис вприпрыжку следовал за мной.

Как и везде, здесь было уютно, не очень убрано, но мило и веяло деревенским очарованием: забавные занавески в цветочек, кровать, застеленная лоскутным покрывалом, и сколоченная из непонятно чего мебель.

– И что, ведьма, – запрыгнул мой фамильяр на кровать, которая, я надеюсь, предназначалась мне. – Надолго мы намереваемся здесь задержаться?

– Пока опасность не уйдет, – пожала я плечами, разглаживая покрывало на постели. – Сама не знаю.

– Читай дневник, Ульянка, – намекнул котик. – Быстрее там разберешься, быстрее к обучению вернешься. Не люблю я Луку оставлять. Бедовый он, как и ты, впрочем.

– Мне тоже неспокойно, – нехотя призналась я. – Странные ощущения.

Сложно было осознать, какая буря происходит внутри меня. Мне было очень страшно и вместе с этим очень любопытно. В дневнике столько всего смешалось. И упоминания об артефактах, и о работе мамы, и даже обрывки об отце.

А еще меня дико смущала реакция на Вячеслава Алексеевича. Как продержаться возле него столько времени? Одно, когда мы вместе со всеми студентами грызем сложный гранит науки, а другое, наблюдать его в быту. Да я при его мужественном виде и клетчатой рубашке, одетой поверх футболки, уже растекалась лужицей. Как-то не готова я краснеть при каждом его шаге.

Он, кстати, напомнил о себе. Из окна послышались монотонные звуки, напоминающие мерное постукивание железа по дереву. Бойцов колол дрова, стянув с себя верх.

Честно? Лучше бы я не выглядывала.

Мужчина превосходно чувствовал себя на природе, вскидывая руки вверх-вниз, следуя размеренным действиям. Может быть, ему недоставало неформальной обстановки, потому что по нему было видно, что он получает удовольствие. Ну, не могла я не заметить поджарые мышцы в плечах и спине, двигающиеся в такт его движениям, заблестевший пот, стекавший с его лба, упругий живот, составлявший идеальные кубики пресса. У меня так слюна по подоконнику закапает.

Видение было чересчур красочным для неокрепшего ума. Я с силой дернула занавески, желая прикрыть источник моих скрытых фантазий. Но не тут-то было. Разум, может, и отказывался от любования на крепкую фигуру Бойцова, зато сердце с мозгами абсолютно расходились во мнениях. Магия во мне забурлила, заметалась от головы до груди и решила, что сознание мне ни к чему. А я, подпитанная эмоциями, обладала весьма внушительной силой ведьмы.

Сорвала к чертям живописную ткань в цветочек, а вместе с ней карниз. И, кажется, выдрала нехилый кусок древесины с потолка.

– Караул! – Завопил Борис, грациозно ступавший по подоконнику до этого момента. – Тебя враг не добил, ты сама с жизнью распрощаться захотела?

Кот настолько испугался, что залез мне на шею, используя длинные и острые когти.

Отлично, у меня спина в синяках, ребра по кусочкам собраны, не хватало мне царапин на руках и шишки на лбу. Карниз-то упал на меня.

Вячеслав Алексеевич, услышав подозрительный шум, с невероятной скоростью, сравнимой только со скоростью света и кота, скрывающегося от неприятностей, забежал в комнату и застыл. Не мог пройти дальше. Щека у него дергалась, брови округлились, и я натурально стала бояться за профессора. К счастью, странное выражение, написанное у него на лице, превратилось в дикий хохот, а не в предвестники инсульта.

– Бабкина, перед твоим приездом я и не подумал, что требуется дом укрепить, – смеялся он, едва не складываясь пополам.

Ему смешно, а мне было обидно. Все еще завернутая в тюль, я продолжила наблюдать за предметом моего смущения. Теперь вблизи. Хватало лишь протянуть ладонь и можно было бы ощутить стальной пресс.

– Выйдете, – засопела я, собравшись. – Я случайно.

– Как скажешь, – улыбался Бойцов, убирая подальше легкую балку, стукнувшую меня по голове, – не сиди здесь долго, спускайся вниз. С меня печка и продукты, а с тебя готовка.

– Хорошо, – запищала я, мечтая скрыться где-то в подвале.

И надо же такому случится… волшебство вновь отозвалось.

Заскрипели половицы, пошли трещины и подо мной образовалась дыра в полу, в которую я моментально провалилась, вместе с орущим котом, занавесками и провожаемая ошарашенным взглядом куратора.

Падение было скорым, болезненным и не менее шумным, чем предыдущая ситуация. Хлопнулась я на стол, где предусмотрительный хозяин выставил посуду, чтобы ее сполоснуть от пыли. Еще повезло, что большая часть кухонной утвари была жестяной или глиняной.

– Тебя прокляли, что ли, Ульянка? – первым делом ко мне обратился фамильяр, проверив, что никто из нас не пострадал. – Или магия шалит?

Ответить ему не успела. Вячеслав Алексеевич, как радушный хозяин, тоже беспокоился за сохранность гостьи. Спустился бегом, правда, пользуясь лестницей, и заинтересованно спросил.

– Ульян, тебе настолько у