ее трясет от ярости.

– Ладно, – говорит она.

Он начинает говорить, но она перебивает его.

– Как только я вернусь домой, ты оставишь меня в покое. Ищи другое место для своих амбиций.

– Жанна, ты расстроена, я понимаю. Но когда я восстановлю механизм, ты изменишь свое мнение.

– Я скорее разрублю его на куски.

Она поворачивается и одна идет к дому.

8

На ужин леди Селвин надевает свой любимый комплект: сережки и ожерелье из тигрового глаза, драгоценные камни переливаются в свете свечи.

Она заказала обед из трех блюд: огуречный суп, свиная вырезка и картофель, а на десерт – жирный пудинг. Земная пища, которую нужно есть медленно. Она хочет, чтобы гостья пробыла с ней подольше.

Но Жанна выглядит сегодня вечером другой, менее живой, немного грустной. Леди Селвин задается вопросом, не связано ли это со сценой, которую она наблюдала через окно несколько часов назад. Жанна и ее камердинер ссорились, или так казалось. Жанна прикоснулась к щеке камердинера, он убрал ее руку. Произошел обмен словами, в результате чего Жанна ушла. Любовная ссора или ее начало, предположила леди Селвин. Их вид вместе заставил ее собственную кровь бурлить.

Настроение Жанны, кажется, улучшается, когда она начинает говорить о «Лампе сарацина».

– Я заметила, что инициалы автора на обложке – это инверсия имени леди Селвин, – говорит она. – Л.С. и С.Л. Это намеренно?

Леди Селвин в замешательстве молчит, а потом говорит:

– О, да, конечно.

Жанна кивает, довольная тем, что ее теория подтвердилась.

– Секрет для самой себя. Раз уж вы не можете публиковаться под собственным именем.

– Теперь это наш общий секрет.

Жанна продолжает подробно рассказывать о том, как она читала книгу всю ночь напролет, как, дочитав, она будто пробудилась от волшебного сна и как до сих пор чувствует на себе его чары. Она кладет руку на стол и встречается взглядом с леди Селвин.

– Я вернула книгу в ее комнату, но она действительно заслуживает места рядом с другими книгами на ваших полках. Какое бы имя она ни носила.

Леди Селвин кивает, не в силах говорить, зная, что этого никогда не случится.

– Спасибо, моя дорогая, – она кладет свою руку на руку Жанны. – Расскажи мне, что еще ты о ней думаешь?

Как бы Жанне ни понравилась «Лампа сарацина», сейчас ей хотелось заставить замолчать автора, которая продолжала выпытывать у нее, какой эффект произвело то или иное слово, тот или иной поворот сюжета, и не оставляла места для обсуждения чего-либо еще.

После ужина они поднимаются наверх, в Павлиний зал, чтобы выпить мадеры и портвейна. И чтобы побыть в уединении, – добавляет леди Селвин, занимая место поближе к огню.

Рубиновая жидкость мерцает в красивых винных бокалах с такой тонкой ножкой, что Жанна могла бы переломить ее двумя пальцами. Она делает нервный глоток, будто надеясь найти мужество на дне бокала. Потом смотрит через плечо леди Селвин на голову тигра, на его расширенный сфокусированный зрачок.

Леди Селвин только что рассказала о первом названии романа, «Джинн из Аль-Шаама», но Жанна в ответ говорит:

– Мадам – Агнес – я должна кое в чем признаться.

Жанна ставит бокал с таким оглушительным дзынь, что тут же забывает, что собиралась сказать…

– Про Клеверпойнт! – небольшое покашливание, глубокий вдох. – Агнес, когда я впервые приехала в Клеверпойнт, у меня не было никаких других намерений, кроме как продать вам предметы, которые я привезла с собой, а если повезет, увидеть механизм, о котором мне так много рассказывал отец. Я бы никогда не подумала, что приеду, чтобы найти в вас друга.

Леди Селвин ободряюще улыбается.

– Вот почему я чувствую, что могу быть откровенна с вами, Агнес. Когда я увидела механизм, когда положила на него руку, меня охватило странное чувство, как будто внутри него живет дух моего отца. Возможно, именно это лишило меня дара речи, заставило потерять равновесие на лестнице. Последние несколько дней во мне расцветает ощущение цели, чувство, которое я не испытывала уже много лет, – Жанна останавливает взгляд на леди Селвин. – Агнес, я хочу забрать механизм с собой, в Руан, где его можно будет починить и восстановить.

Леди Селвин молча смотрит на нее.

– И что потом?

– Потом я выставлю его на всеобщее обозрение. Поделюсь им с публикой.

– Ты хочешь, чтобы я просто отдала тебе механизм?

– В обмен на предметы, которые я привезла.

Леди Селвин откидывается назад, ее лоб нахмурен то ли от жалости, то ли от недоумения.

– О, моя дорогая.

– Я знаю, что я всего лишь дочь часовщика, но он был не просто часовщиком. Он был создателем механизма. Он был… – она удивлена дрожью в своем голосе – …моим единственным другом в мире.

Жанна замолкает. Если она и хотела сказать что-то еще, то это растворяется в тишине.

– Это неправда, Жанна, – говорит леди Селвин. – У тебя есть я.

Жанна с надеждой поднимает глаза.

На лице леди Селвин появляется отстраненное, тоскливое выражение.

– Механизм нам подарила Ост-Индская компания. Они дали Горацию выбор между парой золотых наконечников и серебряной шкатулкой, инкрустированной драгоценными камнями. Любая другая женщина в Англии захотела бы наконечники или шкатулку; она бы вытащила драгоценные камни из оправы и переплавила золото. Но знаешь, что Гораций сказал Руму? Он сказал: «Не Эгги». Он сказал: «Ее волнует история вещей». Вот почему он выбрал этот громоздкий механизм, не имеющий никакой реальной ценности, но пронизанный множеством историй, – она осекается, словно потеряв мысль. – Понимаешь, – продолжает леди Селвин, собравшись, – для тебя механизм – одно, а для меня он – совсем другое.

Жанна открывает рот, чтобы заговорить, но леди Селвин поднимает руку.

– Ни один из этих смыслов не имеет значения для самого объекта, – продолжает она. – Единственное, что имеет значение, – это кто будет заботиться нем, кто защитит его от износа и времени? Француженка с небольшим достатком или я? Я приложила максимум усилий, чтобы обеспечить долгосрочную сохранность Музыкального тигра.

Термиты бы позаботились о нем лучше, думает Жанна, делая ободряющий глоток мадеры.

– Но, – говорит леди Селвин, – мне кажется, я нашла счастливый компромисс.

Задыхаясь от волнения, леди Селвин рассказывает о маскараде, который она намерена провести, рабочее название «Ориенталия», гости будут носить восточные маски и костюмы (конечно, в творческой интерпретации), а главным аттракционом будет Тигр Типу, который к тому времени будет полностью восстановлен.

– Ты должна быть на балу, Жанна, – бриллиантовое кольцо леди Селвин со звоном задевает бокал. – Мы можем спланировать все вместе.

– Я не смогу снова отправиться в путешествие, Агнес, не так скоро…

– И не надо, – леди Селвин поднимается и снова