Шрифт:
Закладка:
Лифт не успел должным образом подняться на 2-й этаж, как Лео Франк торопливо открыл решётку и выпрыгнул из кабины, но сделал это неудачно. Он неловко упал и испачкал руки о грязный пол («he makes a stumble and he hits the floor and catches with both hands»). Конли вместе с управляющим сходил к фонтанчику, где оба вымыли руки, после чего вернулись в кабинет Франка. Далее последовала сцена, которую Конли описывал в предыдущем «стейтменте», а именно — ему пришлось прятаться в шкафу в кабинете Франка, поскольку к управляющему решили зайти Эмили Кларк и Коринтия Холл. Правда, в новой редакции «стейтмента» девушек на подходе к кабинету заметил не Конли, а Лео Франк. По словам Джеймса, в шкафу он пробыл минут 7 или 8 и сильно вспотел. После того, как управляющий выпустил своего чернокожего помощника из шкафа, они уселись в креслах и Франк предложил Конли покурить.
Описание того, как управляющий передавал Джиму пачку сигарет с деньгами внутри, в целом соответствовало тому, как Конли рассказывал об этом в предыдущем «стейтменте». Следующий важный момент, связанный с написанием под диктовку Лео Франка текста в блокноте с белой бумагой, также в целом соответствовал предыдущей версии рассказа, хотя имелись и кое-какие отличия. Теперь Конли ничего не сообщил о том, что Лео Франк велел ему написать слово «негр» в единственном числе. Также Конли ничего не сказал о том, сколько раз он писал (или переписывал) фразу, произнесенную управляющим.
Далее Джеймс опять упомянул о фразе «зачем мне вешаться, у меня в Бруклине много богатой родни», а вот далее последовало в высшей степени любопытное дополнение. Конли сообщил, будто Лео Франк вручил ему толстую пачку наличности — аж 200$! — причём Конли её не пересчитывал, сумму озвучил сам Лео Франк.
На этом существенная часть повествования, вроде бы, заканчивалась, поскольку Конли вставил фразу, как бы подводившую итог сказанному. А именно: «Причина, по которой я не рассказывал об этом раньше, заключается в том, что я надеялся на то, что мистер Франк выберется [из беды] и поможет мне, но, похоже, он не собирается выбираться, и поэтому я решил рассказать всю правду об этом деле»[34].
Казалось бы, на этом всё… вуаля… точка. Но нет! Джиму в этом месте словно отвесили добрый подзатыльник, неожиданно улучшивший его память, и подозреваемый поспешил добавить: «Пока я глядел на деньги в своих руках, мистер Франк сказал: «Дай-ка их мне, мы всё это уладим в понедельник, если я буду жив и ничего не произойдёт», и он забрал [отданные мне] деньги обратно, и я уточнил у него, действительно ли он так он и поступит, и заверил, что вернёт их в понедельник»[35].
То есть Лео Франк дал своему подельнику подержать деньги в руках, а потом забрал обратно и пообещал, что отдаст в понедельник, то есть через 48 часов. И Конли не только отдал ему плату за преступление, грозившее отправить его на виселицу, но и всерьёз поверил, будто между ним и управляющим действительно сохраняется некая принципиальная договоренность.
Прежде чем мы пойдём далее, автор не может не сказать своё мнение о достоверности заявления Конли от 29 мая 1913 г. Обычно автор старается избегать изложения собственных суждений, предоставляя читателю возможность самостоятельно прийти к неким выводам, но в данном случае несколько соображений надлежит озвучить сразу же, дабы в последующем читатель лучше понимал некоторые из выводов автора.
«Стейтмент» от 29 мая содержит ряд деталей, заставляющих серьёзно усомниться в правдивости его содержания. Прежде всего, представляется очень сомнительной сама возможность сговора управляющего фабрикой и уборщика, находившегося в самом низу иерархической лестницы. Между Лео Франком и Джимом Конли лежала непреодолимая пропасть — расовая, имущественная, социальная, образовательная и даже религиозная. Лео Франк — белый, умный, богатый, с математическим складом ума и прекрасным техническим образованием. Конли — чёрный, глуповатый, асоциальный, крепко пьющий, бедный, импульсивный и плохо управляющий собой [на это намекают его неоднократные аресты и штрафы]. Лео Франк — иудей, причём настоящий, убежденный, иначе он не возглавил бы отделение «Б'най Б'рит» в Атланте! Джим Конли — баптист. Их религиозные установки несовместимы, что в реалиях того времени следует признать очень важным! Эти люди едва знали друг друга! Их ничего не объединяло, не существовало ничего, что могло бы послужить основой для взаимного доверия.
Можно ли представить, чтобы Лео Франк, даже если он действительно убил Мэри Фэйхан, вручил свою будущность в руки малоизвестного ему негра? Доверился бы ему, рассказал об убийстве и привлёк к соучастию путём сокрытия следов содеянного? Да этот негр предал бы его через 5 минут, едва отойдя за угол! И тем более предал бы, едва только власти объявили о назначении премии за помощь расследованию!
Вопрос надёжности такого помощника, как Конли, по мнению автора следует считать риторическим, ответа не требующим…
Идём далее. Обращает на себя внимание то, что Конли сначала обстоятельно рассказывал, как уронил тело убитой на 2-м этаже, затем звал на помощь Лео Франка и т. п., а потом на голубом глазу заявил, будто в одиночку безо всякого затруднения понёс тело на правом плече. И никакого когнитивного диссонанса подобное несоответствие не вызвало ни у него самого, ни у его слушателей. Все они были настолько увлечены повествованием, что совершенно упустили из внимания указанную деталь. Подобное несовпадение свидетельствует о надуманности рассказа. Если бы Конли действительно носил труп по подвалу на правом плече, он бы наверняка сказал о том, что плечо у него болело, ему было тяжело, неудобно, он потел и т. п. Ведь он рассказал же о том, как потел, сидя в шкафу 7 или 8 минут!
Тело убитой девочки весило 115 фунтов (52 кг.) — это не запредельный вес для крепкого мужчины — но Конли был маленького роста и худощав, из числа тех, кого называют «мелким бесом». Он вряд ли весил более 70 кг, скорее всего, гораздо меньше. Возможность переноски таким мужчиной тела весом 52 кг. на расстояние около 50 м. без остановки на отдых представляется сомнительной [хотя категорически отрицать подобное, конечно, нельзя].
Наконец, не следует упускать из вида след волочения, оставленный на полу подвала. Именно этот след и убедил полицейских в том, что тело убитой девочки доставили в подвал на лифте, а не занесли с улицы [напомним, дверь из подвала
