голову.

— Могут. Об этом вы тоже узнаете, — невозмутимо «обрадовали» меня.

— И что мне делать? — растерялась я.

— Что делать? — консьерж как-то странно улыбнулся: загадочно и мягко. — Что все делают в нашем городе.

— Что же?

— Жить. И наслаждаться каждой минутой, проведённой здесь.

Некоторое время я озадаченно смотрела на мужчину, чьи глаза смотрели на меня мудро и по-доброму, и вдруг дрожь волнения охватила тело, а кровь горячей лавой стремительно побежала по венам.

Жить.

Конечно же.

Я могу пока просто ждать и наслаждаться каждой минутой, проведённой с детьми. Ведь я свободна! Мы свободны! И мы вместе!

А ещё мы находимся в загадочном городе, в который ранее я могла только мечтать попасть.

С того дня я терпеливо ждала своего часа встречи со жрецами и наслаждалась каждым мгновением.

Утром я с детьми завтракала в столовой гостиницы, а потом мы шли гулять по городу. Мы всегда ходили пешком, и я с удовольствием наблюдала за любопытными мордашками детей. Алекс постоянно вырывал ручонку из моей и убегал вперёд, то прыгая на одной ножке, то залезая на всё подряд, что было чуть выше него, бегая вокруг прохожих, которые провожали его весёлыми взглядами, дразня собак и кошек.

А Лиса… моя девочка была верна себе. Очень важно она вышагивала рядом со мной, как взрослая солидная леди, знающая себе цену, ни на минуту не вытаскивая ручонку из моей руки, насмешливо наблюдала за братом и презрительно морщила маленький носик.

Иногда я ловила на себе её настороженный взгляд. И я знала, что он означал, — моя девочка боялась, что я вновь исчезну и оставлю их. Встречаясь взглядом с её серьёзными глазками, я улыбалась, но сердце болезненно сжималось и ныло, а в памяти сразу возникало то ужасное мгновение, когда я пришла за детьми, а Лиса отказалась со мной идти.

Я пробралась в собственный дом ночью, как воришка, вновь пользуясь артефактом отвлечения внимания.

В комнате детей меня ждал сюрприз в виде спящей в кресле Рины. Пришлось пощекотать женскую щеку её же распущенными волосами, чтобы Рина проснулась и ушла.

Рина открыла заспанные глаза, посмотрела на спящих малышей и тихо вышла из комнаты, осторожно прикрыв дверь.

Не знаю, сколько я потом простояла рядом с кроватками, любуясь на малышей и почти не дыша. Очнулась от того, что за окном разыгралось настоящее светопреставление, от которого задрожали стёкла на окнах. Я знала, что Алекс боится грома, молнии и сильного дождя и мог проснуться и заплакать, поэтому поспешила сама разбудить детей.

Я приложила указательный палец к губам и попросила сонных и удивлённых детей не шуметь.

— Идите ко мне, мои солнышки, — пробормотала я заветную фразу, которую уже очень давно мечтала произнести, и протянула одну руку Алексу, вторую — Лисе. — Только очень тихо, никто не знает, что я здесь.

Алекс тут же подскочил на кровати и тоже протянул ручонки.

— Мамочка! Ты приехала! — радостно прошептал он, обнимая меня.

Я взяла сына на руки, крепко прижала к себе, с трудом сдерживая слёзы, и подошла к кроватке дочери.

Лиса отползла в дальний от меня угол, села, согнув ноги в коленях и враждебно уставилась на меня сонными глазёнками.

— Лиса, малышка, иди ко мне, — шепнула я. — Я очень соскучилась.

Дочь не шевелилась и смотрела напряжённо.

— Обстоятельства так сложились, что я больше не могу жить в этом доме, и мне нужно уехать, — прошептала я. — Я пришла за вами, мои хорошие, чтобы больше никогда не расставаться.

Я присела на корточки перед кроваткой Лисы, усадив Алекса на колени.

— И за Риной? — спросил Алекс.

— Нет. Рина не может уехать из дома, она должна присматривать за ним.

— А …? — глаза сына наполнились слезами, а в горле явно образовался ком. Я поняла, о ком он хотел спросить, — о сыновьях Рины.

— Их мы тоже не сможем взять с собой. Мальчики должны остаться со своей матерью.

— Мама, мы поедем далеко? — спросил сын.

— Очень.

— На мобиле? — восторженно прошептал малыш.

— Да.

— Я не хочу с тобой никуда ехать. Ты плохая, — вдруг громко произнесла Лиса, и губки её задрожали. — И ты всегда врёшь.

— Солнышко, прости меня, но я не могла иначе.

Я протянула дочери руку, но Лиса отвернула личико, а между красивых тёмных бровок появилась взрослая морщинка.

В ту ночь стоило больших усилий уговорить Лису поверить мне и пойти со мной.

То, как мы собирались и сбегали из дома, это отдельная история. Я всё время боялась, что кто-то зайдёт в комнату и меня поймают, но артефакты выручили: шум, который мы устроили, никто не услышал.

Детей я уверила, что Рина в курсе нашего отъезда, просто мы решили не прощаться, чтобы не плакать. Лиса, пока я запихивала в её рюкзачок самое необходимое, всё время смотрела на меня пристальным угрюмым взглядом и близко не подходила. Она согласилась поехать с нами, но не позволила себя обнять и поцеловать. Жёсткий и твёрдый характер дочери поразил меня в самое сердце.

* * *

Я на собственном опыте познала, что для утраты доверия достаточно одного опрометчивого поступка, а для его возврата может не хватить целой жизни.

И сейчас, каждую минуту нового дня в необычном городе, я по чуть-чуть вновь завоевывала доверие Лисы, доказывая своей малышке, что она может мне доверять.

Глава 41

С тех пор, как я поселилась в гостинице «Солнечная долина» в городке Анр у подножия Анрийских гор, прошёл месяц. И даже ещё несколько дней.

Сначала я переживала из-за того, что духи не торопятся показывать путь к древним храмам, но потом узнала, сколько паломников и путешественников в городе, которые прибыли в него задолго до меня и до сих пор ждали своей дороги, и я перестала волноваться. Тем более, в глубине души была уверена в том, что рано или поздно тысячелетние деревья расступятся передо мной, и дорога покажется.

Я познакомилась с местными жителями и даже подружилась с некоторыми молодыми женщинами, у которых тоже были маленькие дети. И теперь довольно часто Алекс и Лиса ходили в гости к другим детям, где играли с ними и весело проводили время.

Иногда я оставляла малышей на попечение других мамочек и отправлялась на изучение мистического города, в который влюблялась каждый день всё сильнее.

Я не знаю, что этому способствовало: узкие чистые улочки, украшенные невероятными по красоте цветочными клумбами, или свежий горный воздух, очень отличающийся от спёртого столичного. А, может быть, невероятная хрустящая выпечка в самой известной булочной городка. Или приветливые лица жителей