чего ты взял, что те же гномы выдуманы? Ученые считают, что их образ имеет под собой вполне реальное материалистическое основание. Да-да, не ухмыляйся. В средние века, когда люди и так были значительно ниже, чем сегодня, в рудниках и шахтах, где верзиле выпрямиться сложно, могли трудиться лишь низкорослые и при этом физически очень крепкие мастера. Свой невысокий рост они компенсировали, говоря современным языком, высокой производительностью труда. Женились они на таких же низкорослых женщинах, иначе в те времена выглядели бы посмешищем в глазах окружающих, и у них, как правило, рождались низкорослые дети. Взрослея, они продолжали дело родителей, рабочих династий, что было типично для той эпохи. Возможно, речь вообще идет о каком-то особом этносе, впоследствии исчезнувшем, которому генетически был присущ маленький рост, как китайцам присущи раскосые глаза. Впоследствии образ маленьких искусных мастеров, орудующих в подземельях, оброс мифическими подробностями и перекочевал в сказки под видом гномов. Только и всего, как ты изволишь говорить". — "Ха, извините, но вы все-таки ловкач, Константин Евгеньевич! Ну, ладно, я привел не самый удачный пример!..". — "Нет, Анатолий, пример, напротив, удачный. Он лишь подтверждает тот факт, что все, абсолютно все, созданное или придуманное людьми, имеет под собой конкретную основу, существовавшую прежде. Просто людям до поры-до времени не дано увидеть эту первооснову, осмыслить и переосмыслить ее, построить, вырастить на ней что-то свое и подарить его миру. Ни один поэт или художник, даже самый великий и гениальный не в состоянии выдумать, сочинить что-то совершенно уникальное, уникальное по своей сути, уникальное каждой клеткой и атомом своим, сверху донизу, до самого дна, до самых глубин, понимаешь? Да, каждый подлинный шедевр уникален, но каждый, каким бы фантастичным он ни был и каким бы беспредельным ни было воображение его создателя, навеян реальными образами и ощущениями, окружающими художника в его повседневной жизни. Или окружавшими его предков… Каждый шедевр — это всего лишь прозрение, способность видеть то, что другие не видят, но то, что существовало и существует всегда… Точно так же ни один сверхгениальный ученый не может изобрести что-то принципиально новое, рожденное одним лишь его вдохновенным мозгом: в своих изобретениях ученый использует окружающий его материал с заложенными в нем силами и энергией. Ученый лишь исследует этот материал, эти силы, открывая для себя и всего человечества их неизвестные ранее свойства и способности. А вот то, что окружает нас — горы, леса, океаны, звери и сами люди — вот это и есть Фантазия в чистом виде, высшая, единственная и неповторимая". — "То есть, вы не верите, что во Вселенной есть жизнь и помимо Земли?". — "Отчего же, я это вполне допускаю. Но сути дела, Анатолий, это не меняет. Каждый из тех миров, которые мы пока не можем увидеть, представляет собой отдельную фантазию, созданную силой божественного воображения и мастерства. А, может быть, все совсем наоборот. Может быть, наша Земля — лишь копия какой-нибудь созданной прежде планеты. Которая, в свою очередь, была скопирована с другой планеты, а та — с третьей и так далее. Но и в этом случае существует изначальный чистый Оригинал, с которого списаны все копии. И тот, кто создал этот Оригинал, и есть величайший Художник, Изобретатель, Творец". — "То есть, Бог?". — "Да. А ты можешь назвать другую первопричину всего сущего, отправную точку бытия? Можешь дать другое объяснение тому, что все произошло из ничего?". "Но тогда получается, что Бога тоже кто-то создал! — ликующе взвился Толик. — Ведь и он не мог появиться из ничего!". — "Для того, чтобы создать Бога, надо быть выше Бога, а выше Бога никого нет. Бог не мог появиться из чего-либо, но все появилось от него". — "Слабая отговорка, Константин Евгеньевич, слабая и неубедительная! (Тэтэ вновь почувствовал азарт преследователя, стремящегося загнать жертву в угол, — как тогда осенью в лесу, когда они с Костей спорили о деревьях. Неужели географ и в этот раз вывернется?). Неубедительная и ничего не доказывающая. Доказательств существования Бога, что бы вы ни говорили, все-таки нет. Эти ваши "богодухновенные" книги я, разумеется, в расчет не принимаю: они написаны людьми, сказочниками, проще говоря, и потому доказательством быть не могут". — "А существование Бога не требует доказательств. Это первейшая из всех вещей на свете, которая не требует никаких доказательств. Некому доказывать". — "Как это "некому"?!". — "А вот так. Доказывать существование Бога верующим в него людям бессмысленно: они и так в него верят. А доказывать тем, кто в него не верит, бессмысленно вдвойне: если они могут поверить в Бога лишь по предъявлении им неопровержимых доказательств его существования, значит, не могут поверить никогда. И доказывать таким людям существование Бога — значит впустую тратить время и потворствовать лицемерам. Люди, требующие доказательств существования Бога, подобны фарисеям и книжникам, говорившим распятому на кресте Христу: "Сойди с креста, яви нам в чудо — и мы уверуем в тебя". Они готовы были поверить в Него в обмен на доказательства Его божественности, готовы были пойти на сделку с Христом и со своей совестью, но Христос не готов был пойти на сделку с ними. Потому что он — Бог. Ему нужна в людях Вера, а не знание того, что Он существует. Ему нужна Вера в чистом виде, а не Вера в обмен на доказательства. Вот и получается, Анатолий, что доказывать существование Бога не нужно и — некому. Бог — это высшая аксиома, доказательство в самом себе". — "Почему же ваш Бог так презрительно относится к знанию? Знание — сила, как говорится". — "Да, но Вера сильнее. И говоря о знании, я в данном случае подразумеваю не те знания, которые человек получает в школе, институте, академии, а знание о Боге. Это не то же самое, что Вера в Бога, более того, зачастую знание — это ханжа, притворяющийся Верой. Человек, к примеру, знает наизусть все Священное Писание, все молитвы, ходит в церковь чуть ли не каждый день, потому что знает: так пристало вести себя истинно верующему человеку. Но в сердце его нет любви к людям и Богу. Стало быть, Веры в таком человеке — не больше, чем в самом твердолобом атеисте. Вера в Бога — это Любовь к Богу, стремление быть с Ним. Не знаю, испытал ли ты уже в своей жизни любовь. Если испытал, тогда, наверное, поймешь меня. Если ты любишь другого человека, то не потому, что знаешь: этого человека обязательно нужно любить. Нет, конечно. Ты любишь потому, что веришь: лучше этого человека никого на свете нет.