Алёна неторопливо прошлась по залу, словно пытаясь скрыть внезапное напряжение.

— Милая, — мать шагнула к ней, — тебе же здесь понравилось. Ты сама говорила про оранжерею…

— Мам, — Алёна мягко улыбнулась, — одно дело мечтать, и совсем другое — жить. Я привыкла к определённому уровню.

Её голос стал вкрадчивым:

— Вот скажи, Кирилл, если я останусь, какие у меня будут условия? Смогу ли я свободно распоряжаться своим временем? Гулять, встречаться с друзьями? Или ты, как старший брат, начнёшь контролировать каждый мой шаг?

Я прищурился. Вот оно что — торговля началась.

— А как ты это видишь? — спросил её.

— Ну, — она присела на подлокотник кресла, — во-первых, я хочу сама выбирать, где учиться. Без советов и давления. Может быть, я выберу не твою академию, не знаю.

— Это разумно, — кивнул я. Мать с надеждой посмотрела на меня.

— И конечно, мне нужны средства, — продолжила сестра. — Папа очень обидчивый, сам знаешь. Как только я выйду из рода — никакого содержания не будет.

Она замолчала, внимательно изучая мою реакцию. Умная девочка — бьёт точно в цель. Знает, что раз я затеял весь этот план с выходом из рода, то должен буду взять на себя и финансовые обязательства.

— До окончания учёбы или пока не устроишься в жизни? — уточнил я.

Дай палец, а она руку целиком откусит, нужно показать, что манипулировать мной не получится.

— Пока не найду достойную работу или… — она сделала паузу, — удачно не выйду замуж.

Мать нервно теребила шарф, переводя взгляд с меня на дочь. Вот же сестра. Даже мама не смогла на нее подействовать. Всего несколько дней без «папаши» на свободе и вот результат.

— Хорошо, — согласился я. — Что ещё?

— Я хочу иметь возможность устраивать здесь приёмы. Светские вечера, — Алёна оживилась. — Этот зал прекрасно подойдёт. И конечно, моя комната — полностью в моём распоряжении. Я сама выберу дизайн, мебель…

— Стоп, — поднял я руку. — Давай проясним. Это мой дом, сестрёнка. И определённые правила здесь будут. Да, ты можешь обустроить свою комнату. Но никаких кардинальных перемен в остальном доме.

Она надула губки:

— Даже маленький бал раз в месяц нельзя?

— Можно, — кивнул я. — Но по согласованию со мной. И в разумных пределах.

Алёна задумчиво покачала ногой:

— А если я захочу пригласить друзей просто так, без бала?

— В пределах разумного, — повторил я. — И ты должна понимать — здесь не будет той роскоши, к которой ты привыкла.

— Зато будет свобода, — тихо произнесла мать.

Сестра посмотрела на неё долгим взглядом. Что-то промелькнуло в её глазах — понимание? Сочувствие?

— Ладно, — она наконец произнесла. — У меня есть ещё одно условие…

— Хватит этих игр, — я отошел к окну и повернулся к сестре. — Давай будем честными, Алёна. Зная нашего отца, у тебя только одна судьба — выгодное замужество. Причём выгодное не тебе, а ему.

— Кирилл, не надо… — начала мать, но я покачал головой.

— Мам, давай не будем. Ты сама знаешь, что это правда.

Лицо Алёны дрогнуло. Маска капризной девочки на мгновение слетела, обнажив её настоящую, живую. Я попал в цель.

— Выбор простой, сестрёнка, — продолжил я мягче. — Если хочешь сама определять свою судьбу, жить как считаешь нужным, выходить замуж по любви и когда сама решишь — остаешься тут с мамой.

Сделал паузу, чтобы до нее дошла моя мысль.

— А если предпочитаешь жить под контролем отца… Все эти подарки, поблажки — просто способ привязать тебя. Чтобы потом, когда он выдвинет свои условия, ты не смогла отказать.

— Кирилл, сынок… — в голосе матери звучала мольба.

Алёна смотрела на меня пронзительно, словно видела впервые. В её глазах мелькнуло что-то похожее на уважение или страх перед будущем. Это сейчас она вся такая важная, но «отпуск» скоро закончится. Она вернется домой и год-два и папаша начнет заниматься ее замужеством.

— Хорошо, — наконец произнесла она. Её голос звучал уже по-другому, без прежнего кокетства. — Я согласна. Но скажи, мы будем здесь жить одни?

— Нет, конечно. Мама съездит к деду и вернётся. Она по-прежнему твой родитель, Алёна.

— А особняк? — она обвела взглядом зал. — Он маловат для…

— Возможно, со временем у нас будет дом побольше, — кивнул я. — Но пока есть этот. И мои условия ты знаешь.

Алёна ещё раз посмотрела на мать. Та стояла, прижав руки к груди, и в её глазах стояли слёзы.

— Я согласна, — тихо сказала сестра.

Я повернулся к матери:

— Тогда оставайтесь пока здесь, устраивайтесь. А я поеду к князю Бестужеву — нужно обсудить твою поездку к деду и обеспечить безопасность.

— Спасибо, — прошептала мать, а в глазах Алёны промелькнуло что-то, похожее на благодарность. Кажется, впервые за всё это время она была искренней.

Я вышел из зала и поймал взгляд Николая. Моё движение головой и он сразу понял, что нужно делать.

— Позвольте, я покажу вам ваши комнаты, — Коля поклонился матери и сестре.

Для всех он и Ирина Леонтьевна просто мои слуги. О его сестре, живущей здесь, пока лучше не распространяться. Меньше знают — крепче спят.

Спустился по лестнице, прислушиваясь к удаляющимся шагам наверху. Сквозь высокие окна холла разглядел гвардейцев «папаши». Они всё ещё топтались у ворот, осматривали периметр. Ну и пусть — даже лучше. Пока меня не будет, их присутствие добавит безопасности.

Машинально крутанул кольцо-артефакт на пальце. Немного полегчало, но заклинание разведчика всё равно выматывало. С того нападения магистра я не рисковал отключать его ни на минуту. Хоть какое-то облегчение, что удалось уговорить мать с сестрой. Но это только начало.

Губы сами собой растянулись в усмешке. «Папаша» обязательно что-то выкинет — для него это удар ниже пояса. Жена и дочь не просто покидают род, а уходят к Орловым. К тем самым, которых он когда-то победил, растоптал, уничтожил. Дорого бы я дал, чтобы увидеть его рожу, когда эта новость его настигнет.

Достал телефон, нашёл нужный номер. Три гудка, и знакомый голос ответил:

— Приёмная князя Бестужева слушает.

— Здравствуйте, граф Кирилл Орлов — я старался говорить спокойно, хотя внутри всё