— Ты чего тут делаешь? — Марик стоял рядом и недоумевал, глядя на то, как я тыкаю в камень шпагой. Я так был увлечён, что не обратил внимания, как они ко мне подошли.

— Это, — указал я на валун, — замаскированный вход.

— И чего не заходишь?

— Так это... — почесал я затылок, — не знаю, как открыть.

Он подошёл, постучал кулаком, а потом просто взял, да и пнул что было дури. Нога на полвины провалилась вовнутрь.

— Ну так и я бы мог, — воздел я руки к небу.

Ичиро помог нашему взломщику «всех времён и народов» высвободить ногу. По завершению столь сложной операции они отошли на пару шагов, а я, убрав оружие, схватился за пробитое отверстие и вырвал кусок деревянного щита. Через мгновение мы втроём стояли у широкого проёма, за которым пологий спуск медленно уходил под землю.

— Как же я терпеть не могу тех, кто прячется под землёй, — проговорил я и шагнул внутрь. Пить «Фелис» не стал. Потому как уже через два десятка метров тоннель вывел нас на небольшую площадку, где нашлись лошади в стойлах, а на стенах горели факелы.

— Основательно они тут обустроились. Видно, не один год тут обитают, — Марат подошёл к лошади и аккуратно погладил её, приговаривая слова успокоения. Так как та при нашем появление напугалась и громко фыркала.

Японец провёл рукой по стенам, потом по балкам, держащим потолок от обрушения, и, немного помолчав, выдал свой вердикт:

— Проходы вырезаны нашими предками, а вот балки обновлены в наше время. Похоже, чернушки нашли это место и обустроили.

— Чернушки, смешно. Теперь тоже буду их так называть, — я усмехнулся и двинулся на поиски пути дальше. Стоять тут долго не стоит. Понятно, что все давно предупреждены и нас, скорее всего, ждут. Не настолько я опасен, чтобы сбегать от меня в страхе. Хотя, признаюсь, я был бы только рад. Терять друзей ой как не хочется. А шанс на подобный исход крайне высок.

Ичиро быстро нашёл проход в одном из стойл. Он отодвинул импровизированную стенку, и мы прошли через неё. Этот ход оказался не таким широким, как предыдущий, что было вполне естественно, ведь здесь не нужно было вести лошадей.

По вполне понятным причинам я шёл первым. Моим друзьям, не в обиду им будет сказано, далеко до моей реакции. Но все всё понимают и принимают. И именно благодаря ей я только что остался жив. Звук летящего болта я услышал и успел убрать голову с траектории полёта. Мысленно ещё раз похвалил себя за то, что попросил их остаться и дождаться, когда я позову.

Ждать, когда меня расстреляют, я, конечно же, не стал, а, ускорившись, побежал вперёд, готовый в любую секунду припасть к земле. Второй выстрел «чернушка» (ну до чего смешное название) сделать не успел, моя шпага проткнула ему грудь насквозь. Умирал он долго, и тут до меня дошло, почему так — действия яда закончилось. Осмотревшись и не увидев более врагов, достал баночку и быстренько смазал клинок. Друзьям предлагать даже и не подумал. Малейшее соприкосновение — и пиши пропало.

— Идите сюда, — тихо произнёс я, но меня услышали. Сам же в это время занялся осмотром убитого мною тела. Присев на корточки, скинул капюшон. Убитым оказался молодой парень лет двадцати пяти, а может, и того меньше. Татуировок опознавательных нет. Погоди-ка, Хейли вроде что-то такое говорила, вроде они их прячут от посторонних глаз. Точно! Я отогнул губу, на внутренней стороне которой обнаружилась одна чёрная точка. Хм-м. Ученик? И чего ты тут забыл?

— Что это у него там?

— Это, Марик, татуировка, которая свидетельствует о том, что он является учеником чёрных алхимиков. Точнее, адептом по иерархии ордена чёрных алхимиков.

— Адепт — это тот, кто достиг наивысшей степени преданности и понимания учения. Ученик же только начинает свой путь. Я считаю, что это немного разные понятия, — сказал Ичиро с серьёзным видом.

— Тебе бы в наставники к нам в орден! У нас любят таких дотошных людей, как ты, — заметил я с широкой улыбкой.

— Возможно, когда-нибудь и приведёт меня дорога в твой дом, — ответил он всё с той же серьёзностью.

— Приходи, только помни, придётся испить «Верум». А там уж я тебе ничем не помогу.

— Спасибо за предупреждение, я об этом не знал.

— Всегда пожалуйста.

— Может быть, мы проведём собеседование позже, а сейчас давайте отправимся и отомстим этим негодяям, которые хотели использовать нас как расходный материал?

— Не спеши умирать, друг, — наставительно заговорил японец. Во-первых, у нас ещё есть время. Во-вторых, они сейчас очень нервничают, ожидая появления теней ордена. Их нервы на пределе, а руки потеют. И во время боя это, вероятно, станет нашим преимуществом. В-третьих, человек, который долго ожидает неприятностей, обычно начинает сильно переживать и в результате совершает глупые ошибки.

Ичиро оказался прав. Мы стали ждать и не отрывали взгляда от двери, ожидая, что кто-то обязательно войдёт с той стороны и спросит у оставленного здесь парня — не приходил ли кто. Ожидание было недолгим. Ну как для меня. Марик же весь извёлся. Всего через час дверь медленно открылась, и в неё заглянула чья-то голова, спросив:

— Арон, всё спокойно?

Я занял позицию слева от двери, готовый к атаке в любой момент. И что самое важное, меня не было видно. Марик, по нашему плану, был одет в балахон и стоял с арбалетом, направленным на проход. Ответил он тихо, как мы и договаривались. Нам необходимо было, чтобы говоривший полностью открыл дверь и вошёл к нам, так как мы предполагали, что на двери есть цепочка, которая не позволит её открыть.

— Что ты там бормочешь? Не слышно ни черта, — произнёс говоривший и, открыв дверь, сделал шаг внутрь. В тот же миг я вонзил нож ему в грудь, схватил за грудки и рванул к себе. Развернув орущее от боли тело и толкая его перед собой, я вышел наружу, и в меня тут же прилетело семь болтов. Вернее, не в меня, а в моего живого, вопящего от боли щита. Отбросив мертвеца, я огляделся. Это было помещение, заставленное какими-то ящиками, за которыми и прятались стрелки. Я рванул к ближайшему арбалетчику и вонзил шпагу в живот. Провернув клинок, побежал к следующему. Тело