Шрифт:
Закладка:
Ночевку командование отряда устроило в «фойе» темного мира, рассудив, что место это куда безопаснее любого бивака на территории диких гвыхов. И теплее. Бойцы очистили пол от засохших экскрементов, вышвырнули мусор сквозь спираль, выставили боевое охранение у двери и в уходящем в глубь сектора коридоре, расположились на отдых. Ночевкой это спание можно было назвать с полным основанием, – если «фойе» так-сяк освещалось лазорево-пурпурным свечением, то недра сектора зияли непроглядной чернотой. Впрочем, отряд запасся достаточным количеством факелов, чтобы не заблудиться в темных коридорах.
Все же подсознательно добрийцы опасались темноты, спать предпочли ближе к спиралям. Максима это устраивало, он вольготно расположился у противоположной стены. Расстелил на полу зимнюю одежду, сунул под голову вместо подушки сумку и приготовился хорошенько поспать. Впереди ждали долгий путь по коридорам и еще более долгий, хоть и относительно безопасный, через мир Коолайнель. Прошлый раз Максим большую часть его преодолел по воздуху, но учитывая случившуюся авиакатастрофу, связываться с отслужившими свой срок ранцами-гравилетами он не хотел. Даже если отряд найдет место, где те хранятся.
Приснилась ему Вирия. Приснились Огница и Зира, уверявшие, что они обе его жены. Когда девушки отправились в душ, Максим испугался, что на этом все закончится как в прошлый раз. Но подруги тут же вернулись, завернутые в белоснежные полотенца. Со смехом принялись разворачивать друг друга, медленно приближаясь к широкой, в половину комнаты кровати. Полотенца оказались длинными как индийское сари, виток за витком материя ложилась на пол и никак не заканчивалась. Максим понимал, что глупо лежать и пялиться, что он должен встать, помочь девушкам. Очень хотел сделать это, но боялся. Вот Огница первой добралась до кровати, наклонилась. Ее прикрывал один-единственный последний виток. Протяни руки, сдерни…
– Макс, проснись, – потребовала девушка.
– Я не сплю, – возразил он. И в самом деле проснулся.
– Тише, – Огница поспешно зажала пальцами его губы. – Хорошо, что не спишь. Пошли.
Она сидела возле него на корточках и, скомандовав, встала. Максим, плохо соображающий со сна, тоже поднялся. Разумеется, вокруг не было никакой Вирии. Был походный бивуак их отряда. Спящие люди сопели, кое-кто и похрапывал. Огница кивнула караулившей стражнице по имени Роксна, подняла один из приготовленных факелов, шагнула в коридор.
В пяти метрах от входа в «фойе» уже горел факел, зажженный, чтобы никто не смог подойти к стоянке незамеченным. Однако стоило миновать его, и тьма начала быстро сгущаться. Слишком быстро, – показалось Максиму. Нет, невозможно, – постарался убедить он себя. Со сна мерещится.
– Куда мы идем? – спохватился.
– Поговорить надо. Без чужих ушей.
Княжна старалась держаться уверенно, но заметно было, что темнота впереди ее пугает. Хорошо, что далеко идти не пришлось, – в стене коридора зияло круглое отверстие метрового диаметра. Огница наклонилась, заглянула, забралась внутрь, сделала знак следовать за собой. Соваться далеко в глубь помещения она не стала, опустилась на пол у сереющего отверстия, нашла ладонь юноши, потянула, заставляя присесть рядом.
Если в коридоре было темно, то в коморке мрак стоял, хоть глаз выколи. Поэтому Максим не мог утверждать, что попали они в то самое помещение, где прятались от гвыхов в прошлую экспедицию. Спросил:
– Что случилось?
– Что-что… отвечай правдиво: моя сестрица тебе больше люба, чем я? Она красивее, да?
Это прозвучало так неожиданно, что Максим едва не прыснул. Стараясь сохранять серьезность, ответил:
– С чего ты взяла? Она маленькая еще.
– Ничуть не маленькая, невеста почти. Я видела, как ты на нее смотрел!
– Маленькая, маленькая. Может, у вас в Добрии и невеста, а у на Земле пятнадцать лет –маленькая. И смотрел я на нее, как на маленькую, которую защищать нужно. Тебя вот я как защищу? Ты сильная, смелая, сама кого хочешь защитишь. А она – младшая.
Он замолчал, и к темноте, окружающей их, добавилась тишина. Потом княжна уточнила неуверенно:
– Это правда? То, что ты сказал?
– Конечно, правда. Я знаю, каково это – быть младшим.
Девушка шевельнулась, напряжение уходило из ее позы. Лица Огницы Максим не видел, но подумал, что она улыбнулась.
– Хорошо, – помедлив, произнесла. – Хорошо, что тебе хочется защищать маленьких. Стало быть, ты взрослый, готов стать отцом. Ты смотрел на Лучика как отец на дочь, да?
Вывод о готовности к отцовству показался Максиму преждевременным, он ответил уклончиво:
– Скорее, как старший брат.
– Правильно! – обрадовалась Огница. – Я ее старшая сестра, и ты можешь стать ее старшим братом. Верно?
– Верно, – с этим он не спорил.
Девушка положила ладонь на руку Максима. Погладила, сжала. Она смотрела на него, но разглядеть выражение лица не получалось. Черт бы побрал эту темень! Молчание затягивалось. Следовало что-то сказать, а лучше – сделать. Он догадывался, что именно, но никак не решался. Брякнул невпопад:
– А ты правда карту всех секторов запомнила?
Огница хихикнула. Максим представил, как она удивленно приподнимает бровь. Тем не менее, девушка ответила:
– Нет, это я соврала Рен-Рендуку. На самом деле, когда я начинаю думать о дверях, у меня в голове как бы изображение появляется того мира, где нахожусь. Нужные двери из него, и как к ним добраться. В Добрии так было и здесь. Наверное, и в других мирах так будет.
– Здорово. Должно быть, это эйвы специально сделали, чтобы мы не дергали их вопросами каждый раз. Интересно, это действует только в мирах с карты Инженера, или во всех?
– Не знаю. Если во всех, то значит, я лучше, чем карта Инженера. Правда?
– Еще бы!
– Смотри, не потеряй меня.
– Ни за что не потеряю! – с готовностью пообещал Максим. – Не потеряю и не отдам.
– И я тебя не отдам. Пусть не надеется!
Переспросить, о ком речь, Максим не успел. Огница наклонилась к нему, он ощутил ее дыхание на своем лице, а в следующий миг – ее губы на своих губах. Девушка прижалась, крепко обняла за шею, не позволяя отстраниться. Впрочем, желание отстраниться мелькнуло и сгинуло. Осознание: «Можно! Можно!» – залило горячей волной. Пальцы девушки
