* * *

Мы шли по коридору, Филипп Кириллович отстал на несколько шагов и давал нам возможность продолжить беседу. Чем Бестужев и воспользовался.

— Кстати, — он чуть замедлил шаг, — а с чего ты взял, что я архимагистр?

На моем лице не дрогнул ни один мускул. Хмыкнул и указал на золотой браслет с кварцевым циферблатом на своей руке, который достался мне от Ганса:

— Артефакт определения силы. Показывает приблизительный ранг и готовность магии.

Надо быть осторожнее с магическим зрением, чуть не спалился. Надеюсь, что он решит, будто я просто осторожный параноик с хорошими артефактами.

— Неплохая вещица, — Бестужев с интересом посмотрел на мое запястье. — Судя по всему, редкая. Откуда, позволь поинтересоваться? Ты ничего не подумай, сам люблю раритетные и полезные вещицы.

— Мать подарила перед отъездом, — пожал я плечами и ответил самое логичное, что пришло в голову. — Может от деда осталась. Не знаю.

— Ах да, — усмехнулся граф, — у него в свое время была целая сокровищница артефактов.

Ничего не ответил. Лишь пожал плечами, а Бестужев продолжил:

— Лучше сними пальто и отдай Филиппу, — он вновь ухмыльнулся, когда я глянул на него. — На приёме тебе ничего не угрожает, артефакт защиты не понадобится.

— Хорошо, — я тоже хмыкнул. Бестужев только что показал, что не ради вежливости подавлял молчал о моём наряде во время беседы. Он понял, что кожаное пальто — артефакт защиты, и позволил мне его оставить. Хорошо ещё, он не смог понять, какой оно силы. Его атаку точно выдержит. Один раз, но всё же.

Мы подошли к массивные дверям. Я снял пальто, отдал его Филиппу, и мы с Бестужевым прошли в просторный зал.

Хрустальные люстры заливали пространство мягким светом. Их сияние отражалось в начищенном до блеска паркете.

Звуки скрипок прорезали воздух. Смычки танцевали по струнам, рождая мелодию вальса. Виолончели вторили им глубокими, бархатными нотами.

Я задержался в дверях. Оглядел первый этаж. Музыканты расположились на небольшом подиуме у дальней стены.

Шелест шёлковых платьев мешался с шорохом фраков. Пары скользили по начищенному паркету. То расходились в стороны, то сближались вновь. Движения отточенные до автоматизма, прямые спины и гордо поднятые головы.

У колонн из белого мрамора собрались небольшие группы гостей. Шампанское искрилось в тонких бокалах. Смех и обрывки разговоров сливались с музыкой.

Два лакея в ливреях пронесли мимо серебряные подносы с закусками. Дама в изумрудном платье что-то горячо доказывала седовласому господину. Молодой человек во фраке поклонился своей партнёрше, приглашая на танец.

Бестужев тронул меня за локоть, возвращая к реальности. Пора было включаться в эту игру. Мы неспешно направился в глубину зала. Движения графа излучали спокойную уверенность хозяина положения. Он не торопился, позволяя мне наблюдать, как расступаются перед нами гости.

Массивная фигура графа словно магнит притягивала взгляды. Разговоры стихали, когда мы проходили мимо. Кто-то почтительно кланялся, другие пытались поймать его внимание. Бестужев только кивал в ответ

Меня разглядывали украдкой, перешёптывались за спиной. Ещё бы — Бестужев сам представляет нового игрока высшему обществу. Меня словно щенка демонстрируют на выставке. Смотрите, какой породистый экземпляр, из старой семьи, с отличной родословной.

За невинными светскими беседами скрывались интриги. За улыбками таились расчёт и выгода. Здесь собралась элита правого крыла — те, кто поддерживает Бестужева в его политической игре.

И он явно что-то задумал. Зачем иначе эти прозрачные намёки на нашу связь? Сдерживал эмоции. Новость о новых врагах заставила тут остаться и оглядеться. Я думал, что за мной идет только папаша и бандиты. Но новое «наследство» изменило расстановку сил. И теперь я просто обязан ее учитывать.

— А вот и генеральный прокурор, — Пётр Алексеевич сделал паузу, позволяя собеседнику закончить беседу с дамой в лиловом платье.

Тучный усач неторопливо обернулся. Его взгляд скользнул по мне с плохо скрытым любопытством. Тот самый прокурор из ресторана — какое удачное совпадение. Или не совпадение?

— Позволь представить, Кирилл Дмитриевич Орлов, — в голосе Бестужева прозвучали покровительственные нотки.

— Наконец-то вы решили появиться в свете, граф, — прокурор растянул губы в улыбке. — Наслышан о вас.

Я сдержал усмешку. Конечно, наслышан. Пару часов назад видел меня в ресторане. Но сейчас мы незнакомы. Такова игра.

— Рад знакомству, — пожал я протянутую руку, отметив, как внимательно следит за нами Бестужев.

Скрипки сменили мелодию. Пётр Алексеевич тут же увлёк меня дальше, к другим гостям. Двигался неспешно, позволяя всем видеть, как он лично водит меня по залу. Зачем эта дополнительная демонстрация покровительства?

У окна нас остановил высокий худощавый мужчина с холёными усами.

— Позволь представить, — Бестужев чуть наклонил голову, — Александр Николаевич Званцев, губернатор Санкт-Петербурга. Один из самых влиятельных людей в нашем городе. А это Кирилл Орлов.

— Молодой Орлов? — протянул губернатор с ленцой. — Интересно, интересно. Рад, что вы тут.

Что именно ему интересно? Моя личность или всплывшее наследство старика? Или то, что сам Бестужев взял меня под крыло? Не могли же мои стычки с бандитами и аристократами уже стать темой для обсуждения в таких высоких кругах?

Бестужев чуть заметно улыбнулся, наблюдая за нашим знакомством. Голова кипела от новых вопросов. Мы уже двинулись дальше, когда в кармане завибрировал телефон.

Я достал трубку и увидел на экране имя Слона. Хотел сбросить, но что-то в этом звонке насторожило меня.

— Прошу прощения, — повернулся к Бестужеву, — мне нужно ответить.

Отошёл к стене, подальше от любопытных ушей.

— Слушаю.

— Босс, — начал Слон и замолчал.

Его голос прозвучал странно.

— Ну и? — поторопил я.

— Босс, — Василий словно подбирал слова. — Я… договорился о встрече с Графиней. С-с-ейчас скину адрес и время.

— Всё хорошо? — спросил я, понизив голос.

— Д-а. Всё пучком, — выпалил он торопливо. — Всё, конец связи.

В трубке раздались короткие гудки. Я нахмурился, убирая телефон. Нужно будет проверить, что там у него случилось. Поднял взгляд, музыканты как раз закончили вальс. Смычки замерли над струнами, а пары на паркете раскланивались друг другу.

Бестужев повёл меня вдоль стены. Его массивная фигура по-прежнему притягивала взгляды, но теперь они задерживались и на мне. Его демонстративное представление меня высшему обществу сработало.

Гости неспешно перемещались к накрытым столам. Шелест платьев и тихий гомон голосов разносился