Нет, я смогу отказаться, но на моих планах по возврату частей духа можно будет ставить крест. Он постарается испортить мне жизнь…

Нет, однозначно, надо держаться от него подальше. Показать всеми способами, что я сам по себе. Это выгодно мне со всех сторон. И мою самостоятельность укрепит в глазах аристократов и Бестужева вынудит действовать поспешно. Возможно, его маска треснет, он явит себя настоящего, и тогда я смогу призывать его к ответу…

Что ж, звучит, как план. Только, добавим перчику. Я не просто так думал, что в такие игры можно играть вдвоём. Кроме своей независимости надо продумать атаку на Огонь-Догановского. Долг платежом красен, а он мне задолжал, минимум одно покушение.

Нужна разведка. Нужно выяснить, чем он владеет, и нанести удар. Внезапно. Неожиданно и сокрушительно. А потом смотреть, что они станут делать.

Я оскалился и посмотрел в окно. Настроение улучшилось. У меня появилась ещё одна цель. Не того Орлова они выбрали, для своих интриг и покушений. Не того…

За окном мелькали ночные улицы Питера. Фонари на краю дороги сливались в сплошную жёлтую полосу. Встречных автомобилей было мало. Светофоры нам благоволили и я смог насладиться быстрой ездой, и предвкушением своей мести.

Машина затормозила у ворот академии. Я распрощался с водителем, приветствовал до сих пор бдящую охрану, и пошёл по парку в сторону общаги.

Мысли снова вернулись к сегодняшним событиям.

Положим, с Бестужевым я решил, а что делать с усадьбой Осокиных?

Коварны, словно Одиссей со своим троянским конём. Это надо же придумать, подарить мне усадьбу, чтобы макнуть в грязь жадности. Опозорить, а потом самим же выкупить её.

Так, как мне ответить им, чтобы возвысить своё имя, и с Бестужевым всё срослось?

Двери в общежитие скрипнули. Кресло Марии Ивановны пустовало и я, в полумраке, стал подниматься к себе на этаж.

Кому и как продать усадьбу? Я же правильно понял Бестужева, её никто не рискнёт покупать. Только Пётр Алексеевич предложил, их противник.

Точно, надо найти врагов Осокиных и предложить им.

Коридор на третьем этаже оказался пуст. Я быстро прошёл к двери своей комнаты. Открыл её и, добравшись в темноте до письменного стола, запустил ноутбук.

Интернет моё всё. Надо почитать с кем воевали Осокины, с кем соперничают. Мне нужно разработать план действий. Причём срочно, потому что меня опережают. Надо придумать, как вырваться вперёд.

Экран компьютера засветился синим. Появилась заставка, я клацнул на браузер, и время полетело стрелой.

Противники Осокиных почили в войнах ещё сто лет назад. Они не выдержали ни экономического противостояния, ни реальных битв. Остались только те, кто принадлежал к правому политическому крылу. А это снова возвращало меня к Бестужеву.

Да что ж такое? Неужели никого не осталось? Только жалкие обнищавшие рода?

Я задавал поисковой системе один запрос за другим. Пролистывал десятки сайтов. Вчитывался в текст, но ничего не находил.

— Ты чего не спишь? — раздался над ухом голос Тихона.

— А? — я так увлёкся, что, даже, не обернулся.

— Не спишь чего? — повторил Тихон, — Домашку делаешь?

Я отвлёкся от экрана и повернулся к другу.

Свет ночной лампы проникал из его спальни в гостиную. Освещал заспанное лицо Тихона. Друг стоял передо мной и, сонно хлопая глазами, покачивался с носка на пятку.

— Да, надо продать трофей, — протянул я, — но не могу найти покупателя.

— У, ясно, — протянул Тихон, — а я в туалет встал.

Он договорил и скрылся за дверью ванной комнаты. Через пять минут он вышел обратно и, проходя мимо меня, пробормотал:

— Кирилл, а ты смотрел на трофейном аукционе?

— Каком аукционе? — я снова отвлёкся от экрана ноутбука, но Тихон уже закрыл дверь в спальню.

Я посмотрел ему в след с завистью. Спать хотелось неимоверно, но я сопротивлялся. Сначала надо найти решение вопроса.

Пальцы набрали фразу «трофейный аукцион», и я пропал с головой. Я нашёл!

* * *

Солнечный луч пробился сквозь неплотно задвинутые шторы. Скользнул по лицу. Заставил поморщиться.

— Кирилл, ты на пары? — голос Тихона донёсся из-за полуприкрытой двери моей спальни.

— Нет, дела, — я потянулся и сел на кровати.

Мысли медленно возвращались к вчерашнему вечеру. Я молодец, я нашёл аукцион. Вернее, Тихон подсказал, так что мы оба молодцы…

Так вот, я нашёл аукцион, где выставлялись трофеи с войн родов. Продавая там, я заявлял, что это трофей, взятый в бою и он чист от мести. Покупая там, покупатель мог не оглядываться на прошлого владельца, и спокойно пользоваться приобретением. Идеально для меня. Убью сразу трёх зайцев: покажу независимость от Бестужева, продам усадьбу и утру нос Осокиным.

Они хотели выставить меня жадным? А я выставлю их, как проигравших войну. Посмотрим, что они на это скажут.

Зевнул и посмотрел в окно. Новый день обещал быть крайне продуктивным. Кроме аукциона мне ещё ехать на встречу с графиней. Слон ещё вечером, пока я ехал в общагу, скинул смску с местом встречи в полдень.

Достал телефон и набрал номер Коли.

— Господин? — голос слуги звучал бодро.

— Забери меня от академии. Нужно съездить в одно место. Точнее в парочку.

Нажал на кнопку сброса, когда услышал подтверждение моей просьбы. Потянулся. Распахнул двери шкафа и достал чистый костюм. Как-никак предстоит общение с дамой, пусть и криминальной главой.

По коридорам общежития я шёл, продолжая размышлять о вчерашнем. Студенты спешили на пары, а я прокручивал в голове информацию об аукционе.

У ворот академии притормозила знакомый внедорожник.

— А где новая машина? — спросил я, устраиваясь на переднем сидении. — Транспорт Повара может привлечь внимание.

— Оформляю ещё, — Николай тронулся с места. — И квартиру тоже. Кстати, насчёт документов.

Он замялся, но продолжил:

— Нужно, чтобы вы приняли меня слугой рода. Чтобы я мог действовать от вашего имени. Для этого нужно свидетельство из дворянской палаты. Я уже нашёл, куда обратиться. Записаться, принести клятву и подписаться документы.

— Хорошо, сделаем, — кивнул я. — А без записи?

— Если доплатить, — Коля пожал плечами, — но там ценник грабительский.

— Разберёмся, — отмахнулся я. — Как там твои?

— Ирина Леонтьевна переживала, хотела к жандармам идти. Но теперь всё в порядке. Сестра тоже. Хорошие лекарства помогли. А когда переедем, то вообще будет отлично.

Коля говорил отрывисто, было видно, что ему не удобно разговаривать по душам. Не стал его мучить вопросами,