хорошо прогреваемые моря, раскинувшиеся над современными

континентальными равнинами. Уровень океана в юрский период был

тоже довольно высок. Шельфовые (вернее, эпиконтинентальные) моря

тропического пояса интенсивно испарялись. А зона теплого

«тропического» (тропический климат не был в строгом смысле этого

слова тропическим – не был приурочен к тропикам) климата в мезозое

распространялась гораздо дальше от экватора: как на юг, так и на

север. Это приводило к созданию соленых и плотных, тяжелых вод, которые могли вслед за тем опускаться на глубину, формируя теплые

подводные течения, и растекаться по всему океану, формируя как бы

его теплую «подкладку». Но главное, они были весьма плотными. В

этих плотных и весьма соленых слоях воды и могли обитать

аммониты, по мере же поднятия континентов, сокращения внутренних

морей и, главное, похолодания климата уменьшилось и испарение –

соленость стала падать, исчезли и плотные соленые океанические

течения. Удивительным образом снижение уровня моря привело к

тому, что вода у его поверхности стала менее плотной, а значит… а

значит, для того, чтобы в ней перемещаться, надо было стать

легкими… И сегодня хрящевых рыб, приспособленных к жизни в

пресной воде, почти нет, именно потому, что хрящевые рыбы, не

имеющие даже костного скелета, удивительным образом для пресных

вод слишком тяжелы. Зато лучеперые отлично живут как в пресных, так и в соленых водах.

Лучеперые рыбы с их плавательными пузырями – это, по сути дела, подводные мини-дирижабли, которым газ позволяет оставаться на

плаву, не применяя усилий. Напротив, ничего подобного у брюхоногих

моллюсков не наблюдается. Хотя в раковинах аммонитов используется

тот же принцип, что в плавательных пузырях современных лучеперых

рыб: пустые камеры раковины заполняются газом, увеличивающим

плавучесть, раковины наутилусов гораздо легче раковин аммонитов (да

и сами они значительно меньше своих ископаемых родичей).

Древние головоногие не единственные, кому так не повезло с

плавучестью. Хрящевые рыбы вообще лишены такого замечательного

устройства,

как

плавательный

пузырь.

Именно

попытки

минимализировать расход энергии при поддержании тела в воде

привели хрящевых рыб к созданию плавающих организмов

конструктивного типа «простыня» с безразмерными плавниками, скатов, и освоению подводного «парения». В соленой воде хрящевые

рыбы еще в состоянии держаться на плаву, но в пресных водоемах

расход энергии на это увеличивается колоссально. Они буквально

тонут. Как неспециалист подозреваю, что тенденция производить

крупных детенышей у хрящевых рыб также отчасти связана с

отсутствием плавательного пузыря. Если взрослый тяжеловес просто

тратит усилия на поддержание себя в воде, то мелкому существу

приходится еще и сопротивляться течениям, и это тоже требует

усилий, получается двойной расход энергии, уже лучше быть сразу

крупным. Впрочем, это ни к чему не обязывающее предположение –

биология рыб от меня так же далека, как геология Южного Урала.

Среди хрящевых рыб есть обитатели пресных вод, головоногие же

моллюски потерпели в этом полное фиаско. И это при том, что их

родичи – брюхоногие и двустворчатые моллюски – в пресных

водоемах чувствуют себя отлично. Неудача головоногих может быть

связана в частности, с тем, что они не могут (в массе своей) ограничиться простым и безмятежным сидением на дне либо

меланхоличным ползанием по тому же дну. Хотя среди каракатиц есть

и прирожденные «пешеходы», головоногие в массе приспособлены к

активному поиску пищи. Именно плавание (без плавательного пузыря) в неплотных водах с умеренной соленостью для головоногих при всем

желании (даже если бы они научились поддерживать солевой баланс в

своих организмах) представляет огромную сложность. Я, скорее всего, сильно преувеличиваю: все-таки современные головоногие если и

сохраняют остатки раковин, то, как правило, уже в рудиментарном

состоянии. Как бы то ни было, обладающим толстой (пусть и отчасти

заполненной газом) раковиной аммонитам плавать в водах с низкой

соленостью было сложно. Аммонитам пришлось, как сказано выше, искать себя в роли обитателей придонья.

Тот факт, что «теплая подкладка» океана существовала, подтверждается

распространением

теплолюбивых

морских

организмов, по крайней мере в мелу, на крайнем севере и на крайнем

юге. Конечно, не стоит преувеличивать степень подогрева древних

морей, но все-таки в целом