являются не менее (а скорее даже более) заботливыми родителями, чем

птицы, и стратегия «больше размер – больше потомков» для них

малореалистична. Во-вторых, рукокрылые совершенно особым

образом решают проблему: как избежать нападений хищников, пока

находятся в состоянии покоя, и заодно проблему «старта». Для

животного, освоившего машущий полет, она тоже немаловажна.

Птицы с их свободными задними конечностями отталкиваются от

субстрата ими, птерозавры, видимо, отталкивались всеми четырьмя

конечностями, хотя мы и не знаем в точности, как именно это

происходило. Рукокрылые нашли свое решение вопроса: свободное

падение – они отцепляются от субстрата и падают. Но главное, после

окончания полета возвращаются в то же подвешенное состояние: они

защищены от наземных хищников тем, что им просто не надо

спускаться на землю вообще (нет, некоторые опускаются-таки, но

только там и тогда, где и когда это безопасно, например в Новой

Зеландии).

Птерозавры вынуждены были проводить какое-то время на земле, а

детеныши их могли вылупиться вообще только и исключительно там

(то есть их невозможно было обезопасить от хищников). Конечно, возвращение в стартовую позицию приводит к необходимости

проделывать некоторые кульбиты, прежде чем подвесить себя головой

вниз, и такие перевороты могут привести к перепадам кровяного

давления.

Пока

существо

невелико,

эти

перепады

будут

незначительны, но по мере того, как оно будет увеличиваться, эти

перепады так же будут становиться все сильнее. Не скажу, что

избавление от таких перепадов нерешаемая задача, но думаю, сегодня

в том числе и сложности с регуляцией кровяного давления

останавливают эволюцию рукокрылых в направлении увеличения

размеров (да и крепиться к субстрату по мере увеличения становится

труднее: чем больше размер, тем толще ветви нужны). В общем, ничего удивительного в том, что при кажущемся сходстве конструкций

одно животное становится очень большим, а другое совершенно не

нуждается в увеличении размеров.

Но вернемся, собственно, к птицам. Длинные передние конечности –

их будущие крылья также могли быть признаком неотении. У взрослых

динозавров – тероподов передние конечности, как правило, были

сильно

укорочены

(за

немногими

уже

птицеподобными

исключениями). Однако с короткими лапами чрезвычайно сложно

забираться на деревья и карабкаться по каким-то поверхностям.

Сегодня вараны острова Комодо проводят свое детство, спасаясь на

деревьях от массивных взрослых сородичей, которые не прочь

перекусить детенышем. Возможно, предки птиц, еще будучи

детенышами, так же спасались на деревьях от крупных хищников, но

так как для лазанья им нужны были длинные конечности, то пока они

скрывались на деревьях, и передние конечности у них были длинными, по мере же взросления и перехода к наземной жизни они

укорачивались. Когда же птицы окончательно превратились в вечных

подростков, «кидятлов» мезозойского мира, их конечности навсегда

остались длинными.

Не стоит принимать это мое мнение близко к сердцу, я лишь

предполагаю, как оно могло происходить.

Помимо лазания, демонстраций и тому подобного большие

когтистые передние лапы могли служить и для обороны. Несомненные

мезозойские

чемпионы

по

когтистости

–

теризинозавры

( Therizinosauria), также принадлежащие к манирапторам (то есть

бывшие родичами птиц). Вообще, среди склонных к бипедализму

травоядных «повышенная когтистость» довольно распространена.

Среди недавних палеонтологических примеров можно вспомнить

гигантских короткомордых кенгуру ( Procoptodon goliah), хотя их когти

также помогали им пригибать к земле обильные сочной листвой ветви.

Двуногим травоядным сложно использовать для обороны огромные

рога или бивни. Оборудованные по последнему слову оборонной

техники массивные головы смещали бы центр тяжести вперед, что не

способствовало бы двуногой локомоции. А уж когда бипедализм

сочетался с впечатляющими конечностями, дополнительно утяжелять

передний «край обороны» не имело вовсе никакого смысла: я уже

писал о велоцерапторах, что в том числе именно массивные передние

конечности привели к преобразованию задних конечностей, чтобы

улучшить их охотничьи свойства. Крупные когти остаются

оптимальным оборонительным оружием для бипедальных травоядных, особенно если у них уже разрослись передние конечности, кроме того, такие когти, как и в случае прокоптодонов, были удобны для

пригибания к земле веток деревьев.

Ювенилизация. Перьевой покров (как, может быть, и шерсть у

предков млекопитающих) мог развиться у птиц также именно в

результате неотенических изменений. Оперение у динозавров

появилось задолго до того, как среди них начал появляться кто-то, хотя

бы отдаленно напоминающий птиц, скорее всего, уже общий предок