Шрифт:
Закладка:
— А ты уж думал, что… — и она снова зашлась смехом.
Неестественным смехом, — отметила про себя Клара. — Небось уже думала, что такой видный мужчина, да еще и при должности, клюнул на это ее “Гы-гы-гы”, а теперь вот и не рада. Поэтому и смеется так.
— И что с этим делать? — спросил он. — Ведь есть средство от этого… Противозаговорное какое-нибудь.
— Наверняка есть, — ответила Кларисса, улыбаясь. — И колдуньи наверняка его знают.
— А вы? Вы можете мне помочь?
— Я?! Войцех Казимирович, вы что мне предлагаете? Закон нарушить? — она с удовольствием посмотрела, как он краснеет. — Да, если бы и так, — добавила она. — Даже если бы я согласилась на это, то не смогла бы…
— Почему?
— Заговорить бородавку — это одно, а снять такой сильный приворот — тут, знаете ли, нужна практика. И знания. А у меня ни того, ни другого.
Гоша перестала смеяться и нахмурилась.
— Значит, надо освоить Кларисса.
— Вот сама и освоишь, — ответила Клара. — Ты теперь тоже ахноген!
— Ладно, я понял. Помогите хотя бы разыскать их.
Разыскать их не получилось. Клара не знала круга общения Гретхен. В последние годы ее жизни она постоянно пропадала на праздниках и карнавалах. Удивительно, что вообще оказалась дома, когда бабушка умерла, и хотя бы за это ее не мучила совесть.
— Надо вызывать Гретхен, — озвучила Гоша витавшее в воздухе решение.
Но Клара воспротивилась.
— Оставьте бабушку в покое. За свою жизнь она столько сделала, что заслужила отдых.
На самом же деле, Клара и сама думала еще раз обратиться к бабушке, когда вся шумиха уляжется, чтобы поподробнее поспрашивать ее и о профессоре, и о том, чем это они с ним занимались. В ней вдруг проснулся жгучий интерес к колдовству. А когда она, тайком, пока Гоша спала, достала пакетик с пейтолем, то поняла, что там осталось-то всего ничего. На раз или два. Жизнь еще долгая, а бабушка со своими советами может быть очень кстати и по более важным вещам.
Но Гоша вцепилась в нее клещами. И даже Войцех призвал ее выполнить свой гражданский долг и помочь в раскрытии преступления.
Пока Клара держала оборону, она думала, сможет ли она где-нибудь достать пейтоль. Название было не русское, подозрительное. Где его брать, если что — она понятия не имела. Но совершенно четко вдруг осознала, что отныне возможности вызвать бабушку у нее уже не будет. И от этого тоскливо щемило сердце.
Наконец, она поделилась своими сомнениями с Гошей, и та сказала:
— Из-под земли достанем! Обещаю!
— Хорошо, — сказала тогда Клара, обращаясь к Войцеху. — Но у меня есть одно условие: вы будете держать нас в курсе выполнения задания Иннокентием.
А когда Войцех в ответ нахмурился, она жалобно добавила:
— Ах, поймите же, я с ума схожу. Вы послали его на смерть! А мне что делать? Сидеть и ждать? Угораздило же тебя вляпаться в самого Шляйфмена! — сказала она Гоше
— Перестань, Клара, — закатила глаза Гоша. — Иннокентий не мытьем так катаньем доберется до него и доставит ему кольцо.
— А вы будете держать меня в курсе. Или так или никак.
Войцех после долгих колебаний согласился.
— Но вы же понимаете, что я в некотором роде иду на нарушение инструкций.
— Ой! Если бы не Гошенька, то вы вообще бы никого и никуда не отправили!
На том и порешали.
Гоша вызвалась в этот раз сама сварить пунш. Получилась страшная гадость. Клара едва смогла проглотить пойло, а Войцех пил и не морщился. «Конечно, — думала она, — ему сейчас и полынь из Гошиных рук нектаром покажется. Вот вернется Иннокентий, надо будет сварить настоящий пунш».
Бабушка на фотографии надрывно закашляла, хватаясь за грудину.
— Ч-что это? — прохрипела она. — Отрыжка кикиморы?
Гоша поспешила извиниться:
— Гретхен, тут такое дело внезапно выскочило, что без вас ну никак его не решить.
Гретхен кашляла еще долго, потом вытерла слезы и только тогда увидела Войцеха и нахмурилась.
— Николаша! — строго спросила она. — Что этот человек делает в моем доме?
Непроницаемое лицо Войцеха стало и вовсе каменным. Его волнение выдали лишь внезапная бледность и побелевшие губы.
— Бабушка, — поспешила вмешаться Клара, хотя дала себе зарок не участвовать в разговоре. В ней вдруг вскипел гнев — наконец-то она нашла ответственного за все их страшные приключения! — Это я разрешила Николаше пропустить его. Твоя затея с книгой, между прочим, чуть не стоила Гошеньке жизни! А Войцех Казимирович спас ее.
Брови бабушки сменили гнев на удивление, а потом и вовсе ее глаза засветились по-доброму.
— А прямо сейчас еще один человек рискует жизнью. И мы не знаем, что с ним, — плаксиво добавила Клара. — А ты даже не можешь выслушать по-человечески!
— Ладно, Кларисса, не распускай сопли. Для начала расскажите, что у вас там произошло. Вам удалось найти книгу?
И Гоша с Кларой рассказали, перебивая друг друга. Когда они добрались до Кауфмана, Клара вспомнила, как видела его в трамвае, еще до начала всего, и Войцех добавил про случай с голодным оком. Бабушка снова нахмурилась и вынесла вердикт, как приговор:
— Этого психа надо найти! — она обращалась к Войцеху, а тот, сидя на табурете, выглядел так, будто вот-вот отдаст честь и пойдет выполнять приказ. — Я думала, что он умер. Во всяком случае у нас, там, прошла такая волна. Однако, что этот горе-изобретатель сделал с собой и была ли это смерть в обычном смысле — тут надо покопать и разобраться.
Войцех кивнул.
— Гошенька, ты молодец! — похвалила бабушка. — И ты, мой хороший, тоже. — радио удовлетворенно моргнуло огоньками. А Клара подумала, что, наверное, ей надо умереть как-нибудь героически, чтобы бабушка, наконец, заметила ее и похвалила.
— Кстати, — съязвила она, — Войцех Казимирович пострадал от твоих подружек, между прочим. Не хочешь извиниться?
Пришло время говорить Войцеху, и тот путанно, заикаясь и постоянно краснея еще раз рассказал про обряд приворота.
Пока он рассказывал, бабушкино лицо разгладилось, и в конце она уже улыбалась, как умеет улыбаться только она — морщинками.
— Понятно. Распоясался орден… И чего ты хочешь? — спросила она у Войцеха.
— Гретхен, — вступилась Гоша. — Прежде всего нам надо снять с пана Войцеха приворот. А потом найти этих су… ведьм. Там же еще были какие-то…
— Настасья и Андрей, — напомнил Войцех. — Особенно Андрей. Ведь он, насколько я понимаю, не выражал своего согласия на приворот.
Бабушка усмехнулась.
— Если бы он выражал согласие, то в привороте не было бы необходимости. Ладно. Я выведу тебя из-под действия чар.
— А ведьмы? —
