Я сижу с ней ещё минут десять, а потом встаю из-за стола. Ей хотелось бы, чтобы я посидел ещё, но нужно в школу. Пора, в общем.

После школы я собираюсь к Куренкову. Он один из краеугольных камней моей башни. Без него ничего и начинать не стоит. Сначала ненадолго встречусь с Лидой, а потом к нему. Но, как обычно, на моём пути возникает Крикунов.

— Андрей… — хмуро говорю я и делаю паузу, — …Михайлович. Чего опять? У вас каждый день комитет? У нас последняя четверть, экзамены на носу. Дайте мне сосредоточиться на аттестате половой зрелости.

— Ты почему такой дерзкий? — холодно реагирует он.

— Потому что Клеопатра ещё не сбросила меня с обрыва и значит я особенный. Годится такой ответ?

— Молодой хам, — морщится он.

— Не буду отвечать вашей монетой. Просто промолчу.

— А вот это правильно, — кивает Крикунов. — Вообще-то Валя просила передать тебе приглашение на ужин.

— Валя? — переспрашиваю я. — В смысле, Валентина Романовна Куренкова? Первый секретарь райкома? Мне? Мальчишке?

— Сам удивляюсь, — скалит зубы Крикунов.

— Это потому, — отвечаю я, — что в отличие от неё вы неблагодарный. А она благодарная.

— Так, Брагин, — вмиг делается он серьёзным. — Завтра в шесть вечера чтобы был в «Солнечном», ясно?

— Я не понял, это приглашение или приказ? — уточняю я.

— В данном случае это одно и то же. Ясно?

— Ясно. Теперь можно идти?

— Можно, — кивает он.

Ну ладно, а то думал, опять на заседание погонит.

"О, хотя быещёодно заседаниеотносительно искоренения всех заседаний!"

Спасибо за правильные слова, товарищ Маяковский.

Альберт, встречавший меня в последнее время нейтрально-холодно, сегодня выглядит более радушно и встречает нейтрально-приветливо. Вернее, почти приветливо. Ну что же, власть переменилась, нужно и подчинённым меняться. Я так понимаю, он перешёл в непосредственное подчинение к Цвету. Ну что же, так даже проще.

Он снова делает мне кофе. Я плачу за чашку и иду за ширму к Лиде. И Юре. Ладно, пусть тоже слушает, ему это пригодится.

— Значит так, Лида, на чём мы остановились в прошлый раз?

— На рулетке, — пожимает она плечами.

— А на чём именно?

— На стратегии Мартингейла.

— Хорошо. Помнишь её суть?

— Да, помню, но мы договорились, что будем иметь ограничение размера ставки. Поэтому нас это дело особо разорить не сможет.

— Умница, — начинаю говорить я, но меня прерывает Альберт.

— Там милиция пришла, — немного встревоженно говорит он, заглядывая к нам за ширму. — Тебя спрашивают.

— Спасибо, Альберт Эдуардович. Если милиция замечена среди посетителей, значит все меры предосторожности соблюдены идеально.

Это Баранов. У нас тут рандеву. Я заказываю для него две бутылки чешского пива и объясняю суть своей просьбы. Всё просто, нужно внедриться открыто или под прикрытием в ДК Строителей и найти компромат на администратора этого учреждения, чтобы можно его было прищучить. Наверняка, там есть к чему придраться. Ну, и заодно нужно присмотреться к борцам, охотящимся на девушек.

Мы договариваемся о гонораре, и он почтительно исчезает. Что мне в нём нравится, так это азарт. Настоящая подлинная страсть человека, любящего свою профессию. И деньги, конечно же.

Я возвращаюсь к Лиде и продолжаю глубокий и подробный инструктаж. Я хочу, чтобы именно она возглавила работу по игорному направлению. Научится, набьёт руку и первые шишки сначала на двух казино, а потом уже пойдёт дело. Талантов ей не занимать.

Она дерзкая, въедливая, с бульдожьей хваткой. И, надеюсь, преданная. Такая мне и нужна. Пообтешется, оботрётся и станет настоящим профи. Всё, что я рассказываю она подробно записывает в тетрадку.

— Смотри, считай это интимным дневником, который никому нельзя показывать. Договорились?

— Так точно, мой повелитель! — бодро отвечает Лида, а Юрка с неё глаз не сводит.

— Юрик, — окликаю его я.

— А? — вздрагивает он, будто выходя из транса.

— Рот-то прикрой. У вас же рабочие отношения. Смотри, на работе ни-ни.

— Да ну тебя, Егор, — немного смущается он, из чего я делаю вывод, что он потихонечку западает на Лидку.

В кабинете Куренкова меня ожидает сюрприз. Скорее неприятный. За его столом сидит совершенно незнакомый мне мужик в сером унылом костюме.

— Э-э-э… — в нерешительности замираю я.

— Вы к Роману Александровичу? — с улыбкой спрашивает он.

Знаем мы такие улыбочки, с которыми они в зад без мыла залезают.

— Да, — киваю я, — но ничего страшного, я потом приду.

— Да вы проходите-проходите. Присаживайтесь, пожалуйста. Потом может и не наступит уже, кто знает. Жизнь, видите ли, такая непредсказуемая, сегодня есть человек, а завтра уже и нет.

Блин, что-то не нравится мне этот типок… Кто он такой и где Куренков.

— Простите, — хмурюсь я. — А где сейчас Роман Александрович?

— В Москву вызвали, на Лубянку.

— На повышение что ли?

— Ага, точно, на повышение, — говорит он с интонациями Папанова из «Бриллиантовой руки».

Да он и похож на Папанова. Усы, как в фильме, тип лица…

— Итак, молодой человек, — добродушно улыбается он. — С чем пожаловали. Какое у вас дело?

— Да-а-а… — тяну я, — дело… Дело, знаете ли, у меня личное по большей части…

— Личное? — вскидывает он брови. — Как интересно. И часто вы по личным делам ходите в КГБ СССР?

— Не то чтобы… Ну, раза два был…

— Два раза, — понимающе кивает он. — И оба с Куренковым встречались или у вас ещё есть конфиденты в комитете?

— Нет-нет, — качаю я головой и натянуто улыбаюсь. — Пока не обзавёлся.

— Может быть в Москве или других городах? — спрашивает он.

— Нет, к сожалению, нет…

Повисает неловкая пауза. Человек за столом Куренкова строго и внимательно смотрит на меня и не произносит ни слова.

— Ну что же, — наконец, говорю я, — с вашего позволения, я пожалуй пойду. Если увидите Романа Александровича, передавайте ему большой привет.

— Увижу, обязательно увижу, — кивает незнакомец. — Да вы и сами, возможно, его скоро увидите.

Блин, какая-то ситуация крайне нездоровая. Надо валить отсюда поскорее.