руках? Бог наш Велес Древо Жизни взрастил в начале времён, и от него пошла жизнь на земле. Время от времени бросает семя оно, и прорастают новые Древа, и раз в две-три сотни лет светом цветут. Мало кто из смертных достоин узреть Велеса Древа, и тем паче не всякому из узревших позволят они взять часть от себя. Посох, что ты принёс, силу имеет великую, но лишь избранный может её разбудить. И не в нужных словах выбора судь, а в самом человеке и в Велеса воле. Вот этим посохам почесть уже много веков, и они также взяты от Велеса Древ. И мы рады безмерно дар твой принять.

Волхв протянул руку и взял новый посох, но тот сразу погас, а в святилище опять прозвучала басовая струна. От удивления волхв издал неясный горловой звук. Оба других волхва по очереди осторожно брали посох в руки. Но тот будто заснул. Волхвы посовещались голова к голове, потом первый старик протянул посох мне, внимательно глядя на его реакцию. Я взял посох, и по нему опять побежали огоньки, а в святилище третий раз прозвучала басовая струна. Тогда волхвы окружили меня и подвели к идолу Велеса.

– Велес ныне сам тебе сей посох вручил освятить. То знамено, что вы истые вестники богов, и исты слова твои, або земле нашей беда грозит. А то, что прияли вас без привета, то вину признаём и винимся, не обессудь.

От всего происходящего я совсем ошалел, не говоря уже о Роке. Между тем волхвы зачерпнули серебряной чашей воды из каменной ёмкости в центре святилища. Потом каждый достал веточку с тремя сучками в виде трезубца, и по очереди принялись чертить ими по воде руны заклятий. А мне велели воткнуть посох в землю у ног идола Велеса и держать его вертикально пока они обливали посох заговорённой водой и произносили отрывистые фразы на непонятном языке. И опять по поверхности начали бегать огоньки. Волхвы поклонились идолу и повели нас в терем князя.

В состоянии лёгкого замешательства от непонятных событий, я топал за местными святошами. За мной шёл Рок, за нами наши дружинники, а следом волновалась толпа горожан. Вот же вляпался. Хотел просто приехать и с князем потолковать, так нет же, угораздило этот корень в лесу отыскать и сюда приволочь. А всё Фил виноват. «Пошли посмотрим, пошли посмотрим». У-у-у, провокатор, в такое дерьмище втянул. В ответ в голове раздалось довольное хмыканье.

Едва волхвы приблизились к терему, на крыльцо вышел сам Межамир, и за ним чуть позади встали ещё двое, очень похожие на него, один помоложе, а другой постарше. Перед ними нижнюю ступень крыльца заняли дружинные вои во главе с Бармой. Волхвы поклонились князю и, оперевшись на посохи, стали по очереди говорить, потом ещё раз поклонились и отошли в сторону.

Ситуация со всеми мистическими наворотами из обычного посольства начала приобретать гротескный оттенок, и я всем нутром почувствовал, что, пока дело не дошло до объявления меня двоюродным братом самого Велеса, нужно срочно переводить стрелки на практические рельсы.

«Фил, что-то ты притаился, чуешь поди, что поднагадил?». «Попрошу без намёков и оскорблений. Я честный принцип». «Видишь, во что обернулся наш поход в лес? «Чую силу», – передразнил я его, – сходили, палку светящуюся притащили, и что нам делать теперь?». «Не вижу причин расстраиваться, – проговорил в голове вкрадчивый голос, – наоборот, не исключаю, что именно этот артефакт может помочь в вашем деле». «А я чувствую, что напротив он нагрузит проблемами». «Посмотрите на этого человека, его сам Велес выбрал, а он кочевряжится». «Знать бы кто такой этот Велес. Деми знаю, тебя знаю, троицу в Запределье тоже, а его нет». «Не дрейфь. Действуй спокойно, вож Бор».

С посохом в руке я приблизился к крыльцу, волхвы расступились, а вои разошлись в стороны. Пока шёл к Межамиру, я его разглядел. Высокий человек благородного вида, нормального телосложения, с большими стального цвета усталыми глазами, складкой озабоченности между бровей, ухоженными русой бородой, усами и длинными чуть вьющимися волосами на голове, схваченными узким золотым обручем. Богатая одежда всех оттенков красного, золотые гривна, пояс и браслеты, и весь его вид говорили, что он избранник. Он переводил взгляд то на меня, то на Рока, то на посох, потом поднял глаза и с достоинством произнёс:

– Рад видеть вестников веча антского из Бусова града. Испейте мёду с дороги, – он чуть мотнул головой, и две статные девицы с поклоном поднесли нам чаши с напитком. Я выпил и перевернул чашу, стряхивая последние капли в дар духам сего дома. Рок сделал то же самое. – Проходите в терем, вестники антов.

В просторной горнице три стоящие в ряд мощные опорные столба подпирали тёмный потолок. В дальнем конце на ступенчатом подиуме возвышалось массивное резное кресло с подлокотниками, без спинки, покрытое белым мехом. Вдоль всех стен по обычаю стояли лавки, здесь – ровные и украшенные резьбой.

Князь уселся на трон, по бокам встали те же двое, а у подножия возвышения – вои с копьями и щитами. Все остальные, включая волхвов и нас, замерли напротив престола.

– Како весть вы принесли из Бусова града?

Я представился и представил Рока, и в двадцатый раз во всех подробностях и со всеми страстями принялся рассказывать об ужасах аварского вторжения. Неожиданно для меня князь отнёсся к вести очень серьёзно. И я понял почему. В случае возникновения реальной угрозы его первым принесут в жертву богам. Он поднялся на ноги, спустился вниз и принялся задумчиво ходить по горнице. Потом он встал напротив меня, внимательно оглядел посох:

– Тот самый?

– Тот, – я кивнул в ответ.

– И како же нам бысть?

– То речь долгая, такую беду с наскока не одолеть. Надобно совет держать.

– Ясно, – он вернулся на княжий трон и махнул рукой всем присутствующим, – на том покуда покончим. Ступайте. Отец, брат проводите вестников в мои покои.

В ожидании князя мы с Роком осмотрелись в его апартаментах. Они отличались монументальностью и не отличались изысканностью. Бросались в глаза необычно толстые брёвна стен и широченные выскобленные плахи пола. В квадратных окнах со ставнями крестовидные рамы были затянуты бычьими пузырями. По традиции и тут к стенам примыкали широкие лавки. В глубине стоял большой резной стул, вернее кресло с подлокотниками и спинкой, явно византийской работы. За натянутым от потолка до пола пологом из бледно-синей ткани просматривалось ложе. Справа к креслу вплотную примыкал низкий столик с парой бронзовых подсвечников с восковыми свечами. Рядом с ними