трагедия, пережитая во время Смуты, подтолкнула русских к завершению пороховой революции, поскольку московиты оказались не в состоянии изначально противостоять шведам и Речи Посполитой. Несмотря на то что период после 1613 г. стал эпохой ксенофобии (долгие годы насилий и грабежей со стороны иноземных войск резко усилили изоляционистские и ксенофобские настроения в русском обществе) и некоторые церковники протестовали против передачи войска иностранным наемникам, было на удивление мало открытого сопротивления новой военной системе. Вероятно, оно выражалось бы сильнее, если бы не польская оккупация Москвы, которая показала всю слабость традиционного войска.

Во время Смутного времени Лжедмитрий I предпринял ряд мер, направленных на усиление эффективности служилого сословия, таких как производство русской артиллерии и осадной техники. Россия также стала перенимать более передовые военные знания, которыми обладала Швеция, чтобы одолеть общего врага обеих стран – католическую Польшу. В 1607 г. Карл IX прислал царю Василию Шуйскому экземпляр труда авторитетного теоретика барона Леонардо Фронспергера «Дас Кригсбух» (Fronsperger L. Das Kriegs-buch) – опубликованного в трех частях в 1566, 1573 и 1575 гг. во Франкфурте-на-Майне, который предназначался для ознакомления русских с североевропейскими военными нововведениями. Из этой книги придворные переводчики Михаил Юрьев и Иван Фомин составили так называемую «Воинскую книгу», которая адаптировала «Дас Кригсбух» к российским потребностям. Но этот труд не производил впечатления законченного сочинения, и тогда по приказу царя Василия Шуйского «пушкарских дел мастер» Анисим Михайлов-Радищев переработал «Воинскую книгу», добавив в нее новые артикулы из других западноевропейских сочинений. Его «Устав ратных и пушечных и других дел, касающихся до воинской науки», который он закончил в 1621 г., состоял из 663 статей и отличался особым вниманием к иностранным способам ведения войны и наступательным действиям на чужой территории.

Примечательная попытка модернизации российских войск была предпринята в Смутное время. В феврале 1609 г. царь Василий Шуйский заключил договор со Швецией, по которому Россия уступала Корелу (Кексгольм) в обмен на военную помощь[72]. В апреле в Россию прибыло более 50 000 наемников под командованием Якоба де ла Гарди, прошедшего обучение в Нидерландах. Наемники ввели в употребление пехотные пики, которые летом распространились на некоторые русские полки. Шведский маршал Христиер Сомме руководил муштрой и ввел использование передвижных частоколов «острожков», который применялись на Западе, чтобы преодолеть антипатию солдат к строительству земляных работ. Острожки были более прочными, чем традиционный русский «гуляй-город», и вызывали ужас польских войск. Однако князь М.В. Скопин-Шуйский, который руководил нововведениями, умер в апреле 1610 г., и модернизация войска по западному образцу была отложена. Многие современники и летописцы прямо обвиняли в смерти Скопина-Шуйского его дядю, Василия Шуйского, и «Скуратовну». Так описал кончину Скопина-Шуйского иноземец Мартин Бер, находившийся в Москве: «Храбрый же Скопин, спасший Россию, получил от Василия Шуйского в награду – яд. Царь приказал его отравить, досадуя, что московитяне уважали Скопина за ум и мужество более, чем его самого. Вся Москва погрузилась в печаль, узнав о кончине великого мужа».

Смутное время заставило русских осознать, что поместная система, с помощью которой собиралось войско, тормозила развитие военного дела. Служилые люди вместе с боярами не смогли приспособиться к бою с поляками и шведами. По сути, поместная конница потерпела полное поражение в этих сражениях. В чистом поле она не выдерживала никакого сравнения ни с восставшими казаками, ни с войскам Речи Посполитой. Для изгнания захватчиков русским пришлось прибегнуть к необученным, неопытным народным ополчениям, в том числе набранным из городских посадов. Отряды ополченцев (от 20 до 30 тысяч), которые собрались в Ярославле, были вооружены пиками, копьями, бердышами и пушками, как и их предки в XVI в. Мало у кого из них имелось огнестрельное оружие. К тому же вооруженные рекруты (даточные люди), посланные в войско от деревенских и городских общин, исполняли абсолютно ту же службу, что дворяне и дети боярские. В 1610 г. все они служили в тех же самых сотнях. Иногда крестьяне явно заменяли дворян или детей боярских, когда те оставляли службу или у них не имелось сыновей, которые могли бы занять их место. Все эти факты наводили на мысль, что среднее служилое сословие находилось на грани потери своего места в качестве главной военной силы Московского государства.

Зафиксированная дислокация 23 049 служилых людей в 1616 г. дает представление о военных приоритетах Смутного времени. Вдоль западной границы 1327 человек стояло против Смоленска, который находился в руках поляков; 4215 воинам предстояло встретиться с польским войском под командованием генерала Лозовски; и 1927 находились в Брянске. В Устюжне-Железнопольской стояли 850 воинов, и 2524 находились в других северных городах. Три полка общей численностью 2427 человек непосредственно противостояли крымским татарам, еще 10 227 человек были размещены в южных городах для отражения татарского вторжения. И наконец, 386 человек находились при различных посольствах. Это были не все силы Московии, а только те, которые находились на действительной службе, главным образом те, что воевали против поляков, шведов и татар.

Главная цель внешней политики патриарха Филарета заключалась в возвращении Смоленска (находящегося в 400 км от Москвы и служившего российскими воротами с запада и юго-запада), проигранного Польше в Смутное время, и ликвидации притязаний Владислава Вазы на московский престол. Его первым шагом стало восстановление финансового положения правительства. В то же время французское посольство в 1625 г. предложило вовлечь Московию в антигабсбургскую коалицию, затем это предложение поступило снова в конце 1629 г. В 1626 г. Филарет сместил пропольского главу (дьяка) Посольского приказа И.Т. Грамотина и заместил его думным дьяком Е.Г. Телепневым, который начал внешнеполитическое наступление против Польши. Затем Филарет направил свое внимание на отсталое российское войско. В 1630 г., намереваясь напасть на Смоленск в конце 1632 г. после истечения срока Деулинского перемирия, Филарет отдал указ вербовать западных протестантских наемников, которые были доступны в изобилии во время шедшей тогда Тридцатилетней войны.

Россия не впервые нанимала на службу западных наемников. В начале XVI в. в Москве находился полк из полутора тысяч иностранцев, в основном артиллерийских специалистов. Иностранцы (такие как литовский специалист по подрывным работам Размысл Петров и датский инженер Расмунссен) также принимали участие во взятии Казани в 1552 г. До конца столетия в одной только Казани обычно находилось до ста выходцев с Запада, в основном знатоков артиллерии. После поражения в Ливонской войне Борис Годунов (во время правления Федора Иоанновича) принял на службу 25 000 наемников (в основном поляков и литовцев, а также шотландцев, датчан, шведов, австрийцев, французов и греков) под командованием французского капитана Маргарета и литовца Вальтера фон Розена. К концу столетия их число увеличилось до 45 000 пехотинцев. В Смутное время, при знаменитой битве при Клушине 1610 г., польские