— Спасибо, Хвалл, — кивнул барон, — Ну, мы пройдемся по галерее, а вы уж сообщите, как все будет готово.

— Разумеется, милорд, — поклонился Хвалл и неслышно растворился в полумраке.

— Чудесный старик, — сказал барон, ведя под руку Барабару к обитым темной кожей высоким двустворчатым дверям, открывающимся при их приближении, — Право, не знаю, как бы я без него управлялся со здешним огромным хозяйством.

— Если вы настоящий барон, то как же с формой тайной полиции Гдема? — чуть иронично спросила Барбара. Ее спутник изящно отмахнулся:

— Ах, это! Ну, вы же понимаете, что в феодальном обществе проще управлять, будучи аристократом. Но барон я самый настоящий, точно так же и самый настоящий офицер по особым поручениям Тайной полиции Гдема. Будучи куратором заповедного мира, это опять-таки многое облегчает, знаете ли.

Посмотрите, какой отсюда прелестный вид.

Они приблизились к застекленной плоскости галереи, охватывающей часть третьего этажа здания и по сути превращенной в длинную просторную застекленную лоджию. Барбара кивнула, рассматривая открывающийся с высоты пейзаж. Прямо под ними расстилался по холмам долины небольшой городок, жмущийся к крепостной стене, перекрывающей долину вплотную к почти отвесным скалам. За городком зеленели прямоугольники огородов, еще ниже и дальше простирались поля херши. Ворота в крепостной стене были открыты, в них неспешно вступал караван вьючных животных, издалека схожих с верблюдами или андскими ламами. Караван двигался к большому двухэтажному деревянному зданию, жмущемуся к крепостной стене. На верховых животных сидели закутанные по самые глаза люди в черном. Их уже увидели, и из здания вышли несколько подростков.

— Торговый караван? — спросила Барбара. Барон кивнул:

— Сейчас это не редкость. Привезли нам разные лекарственные травы, кое-какое минеральное сырье. Увезут изделия наших кузниц, ткани и деревянные детали для своих нужд. У нас здесь хорошее географическое расположение, роем каменный уголь, добываем железо, делаем из привозного сырья товары для кочевников, собираем и перерабатываем херши, — с гордостью сказал он, — Знаете, треть зимних пальто и половина теплых стеганых одеял на этом континенте набита ватой, выращенной здесь. Зато вынуждены ввозить керамику. У нас совершенно нет пригодной для нее глины!

Один из всадников что-то сказал ближним и поехал к замку. Барон отодвинул рукав полицейского мундира, сказал в коммуникатор:

— Это я, Хвалл. Кажется, у нас сегодня день посещений. Пожалуйста встреть миледи Энотикину внизу. Она как раз подъезжает к крыльцу.

— Да, милорд, уже иду, — донесся бесстрастный голос слуги, — Проводить ли ее к вам?

— Разумеется. Да, и распорядись приготовить ее комнаты, если она у нас заночует либо захочет отдохнуть.

— Уже сделано, милорд, — донеслось до Барбары. Барон тряхнул рукой, закрывая коммуникатор.

— Значит, приехала Энотикина, — задумчиво сказал он.

Караван внизу все втягивался в ворота, постепенно исчезая в здании.

— Торговля, ремесла, — обобщила Барбара, — Вам досталось неплохое место.

— Досталось? — саркастически повторил собеседник, — Это все сделано на месте полудикой деревни горцев и развалин, к которым и прислониться-то без опасности для жизни и костюма было нельзя. Наши люди десять дет тяжко трудились от темна до темна, чтобы все стало таким, каким вы видите. Знаете ли, какие здесь холода? Огонь в камине мерзнет! У нас в летнюю-то ночь человек может насмерть замерзнуть, — Барон вздохнул, покачал головой, — Впрочем, что это я? Сам не без греха. Однажды позавидовал одному человеку, а тот почти так же возмущенно сказал, что райские пейзажи вокруг — плод адски тяжелой многолетней работы. Наверное, такое и райские кущи сильно обесценит. Зато у нас теперь все живут в теплых, идеально подходящих к суровому климату домах, едят мясо каждый день и ругают своего доброго, но непрактичного барона. А раньше тряслись от холода и страха в ветхих хижинах и ели кашу-затируху, приправленную сушеными листьями херши. И молчали.

Двери распахнулись, в них быстро вошла смуглолицая черноволосая черноглазая дама средних лет, небрежно кивнула Барбаре и звонко расцеловала барона:

— Рик Хаш, гром и молния! Сколько мы не виделись?

— Четыре с половиной зимы, Энни, — барон мягко обнял ее и чуть отстранил от себя, рассматривая, — Все такая же.

— Если бы, дорогой. Мы все стареем, один ты как был упругий и румяный, так и остался, — вздохнула дама, — Я погощу у тебя день или два, хорошо?

— Гости, сколько захочешь, — он пожал плечами, — Позволь познакомить тебя с Барбарой Юкке, она пилот и гостит здесь, пока решается ее дело. Барбара, это миледи Энотикина, одна из вождей кочевников шарани.

— Как поживает твоя Ди? — улыбнулась Энотикина, — Не растолстела?

— Поживает прекрасно, — кивнул барон, — Ударилась в науки, защитила магистерскую диссертацию по механике в нашем университете.

Засмеялся, отмахнулся:

— Как говорится, чем бы дитя не тешилось, лишь бы с тоски не вешалось.

Пискнул коммуникатор, голос Хвалла сообщил:

— Милорд, комнаты для дам готовы. Не желаете ли переодеться к обеду?

— Хорошее предложение, — кивнула Энотикина, — И очень вовремя.

— Спасибо, мы сейчас спустимся, — сказал в коммуникатор барон.

042 Hex. RET (Вернутся назад)

…Он вышел из призрачного столба в Сибири, недалеко от железнодорожного вокзала в Чите. Он выбрал этот город, не без основания считая, что все засвеченные места до сих пор отслеживаются глобалом и его головорезами, а в Чите Ежи никогда до этого не был.

— Я ненадолго, — оправдываясь прошептал он сам себе, проверяя настройку психополя. Все было в порядке, умеренно потрепанный рабочий костюм от Дизеля никто не принял бы за инопланетный, как и соплеменный баул. В принципе, психополе можно было отключить, но Ежи был готов в любое время активировать «замороженный» вход в Сеть. Это было его последнее достижение — как бы работающий, но неактивный и совершенно незаметный терминал Сети постоянно находился ровно в полуметре перед ним. Стоило активировать, шагнуть — и ку-ку, секьюрити!

Закончив проверку, огляделся. Земля. Россия. Задворки вокзала.

Лето, вечер, вонючие мусорные контейнеры, тощий породистый ротвейлер с опаской поглядывает из-за мятого бака. Пока еще с ошейником. Значит сбежал или потерялся совсем недавно.

— Привет, эхао, — сказал ему Ежи.

— Ты говоришь? — недоверчиво спросил ротвейлер.

— Говорю, эхао. Ты голоден? Чем я могу тебе помочь?

— Хочу есть. Но боюсь.

— Меня?

— Да.

— Не стоит. Потерпи, я принесу еды, — предолжил Ежи, — Подождешь?

— Да, — Пес был немногословен, — Скажи, это вокодер?

— Вокодер? Нет, это другой прибор. Лучше, — растерялся Ежи, — Откуда ты знаешь про вокодеры?!

— Один москвич рассказывал. Там кое у кого уже появились. От тебя скверно пахнет. Чужим. Так ты идешь за едой?

— Значит, межвидовой контакт уже состоялся, — задумчиво сказал Ежи, — Да, я сейчас приду. Я возьму еду