Саловаара присоединился к мнению Ханнула. Нас ожидает та же судьба, что и Эстонию. Русские постепенно заберут себе всю страну, а потом вывезут население, куда посчитают нужным. Лучше умереть с оружием в руках. Сослался на Бельгию, которую отстраивали заново после мировой войны. «Конечно, западные державы сдержат своё слово. Давайте доверимся помощи западных держав, вероятно, тогда подключится и Швеция». Нет никакой возможности искать согласие на основе условий русских.

– Койвисто: Иностранной помощи не так много, чтобы она решила исход войны и мы могли влиять на условия мира. Добровольцы прибывают медленно. Прорыв фронта на Карельском перешейке продолжится, как и разгром за линией фронта. Условия отвратительно суровые, но даже в этих условиях надо стремиться к миру.

– Фон Фиандт: В Швеции мы не получим такую помощь, которая нам необходима. Это сказано многократно, в последний раз устами премьер-министра и короля. Сейчас мы вынуждены стремиться к миру. Мы были благодарны за помощь, полученную от Англии и Франции, но это не помогло, поскольку их интересам отвечает расширение войны. Напротив, интересы Германии были противоположными, хотя до этого времени она отказывалась помогать нам. Надо ещё раз попробовать заручиться её поддержкой.

– Сёдерьелм: Мы оказались втянуты в эту войну, надеясь на то, что попробуем выдержать, поскольку международная ситуация была на нашей стороне. Поскольку Финляндия – большая по площади страна, мы можем обороняться ещё несколько месяцев без угрозы того, что нам придётся подчиниться, как Польше и Бельгии. Условия России таковы, что, принимая их, мы продали бы независимость Финляндии. Выступавший считал, что молодёжь и народ способны выстоять в борьбе. Содержащееся в условиях русских положение о взаимопомощи по меньшей мере столь же ужасно, что и территориальные уступки. Когда завершится большая война и будет решаться наш вопрос, к нам отнесутся иначе, если мы будем участвовать в борьбе.

Фон Борн в общих чертах придерживался тех же позиций, что Ханнула, Сёдерьелм и Саловаара. Не было другого пути, кроме продолжения борьбы, поскольку на условиях русских мы не могли думать о мире. Надо попытаться получить помощь извне. Ещё может произойти что-то, что спасёт нас. Мы уже находились в безнадёжном положении, поэтому нам нужно было учитывать и такую возможность.

По поводу высказывания Сёдерьелма Таннер сказал, что мы не вступали в войну на каких-либо условиях. Доверчивость и ошибки привели Финляндию к войне. Россия также пошла на войну, исходя и неверных предположений. Таннер считал, что если бы Россия имела верные сведения о нашем сопротивлении, то она не решилась бы вступить в игру. Наша независимость не исчезнет, даже если придётся пойти на территориальные уступки. Даже передача полуострова Ханко не будет означать нашего конца, если она не будет сопровождаться требованиями свободного прохода. Договор о взаимной помощи много опаснее. На него ни в коем случае нельзя соглашаться. Он полностью связал бы нас; как знать, может, через какое-то время мы окажемся в состоянии войны с Германией. Таннер сожалел, что ранее не получил поддержки в комиссии по иностранным делам, которая встала на позицию non possumus1. Месяц или три недели назад можно было, очевидно, рассчитывать на иные условия. Кто возьмёт на себя ответственность, если будет потеряна вся страна, если нас ждёт участь Польши?

– Премьер-министр Рюти: Наше первейшее стремление – достижение максимально выгодного мира. Договор о взаимной помощи – самое опасное из всех условий. Это приведёт нас к войне с Германией, поскольку её дружба с Россией непрочна. Не верил, что условия окончательны, надеялся на возможность их обсуждения. Предложил, чтобы министр иностранных дел отправился в Стокгольм и попробовал довести до сведения Москвы, что не выгодный для нас насильственный мир не останется надолго, поскольку существует опасение, что Финляндия использует первую же подходящую возможность для его изменения, как только Россия окажется в затруднительном положении. Но, возможно, что не удастся прийти к миру. В этом случае, если мы не получим от Швеции решающей, быстрой и эффективной помощи, нужно просить помощь у западных держав. Об этом надо снова чётко заявить в Швеции.

Президент Республики не верил, что от Швеции удастся получить действительно активную помощь. Прошло уже почти два месяца, как первые добровольцы стали приезжать из-за границы, но ни один из них ещё не добрался до фронта. Исключение – самолёты. Западные державы не обещали послать войска на Карельский перешеек в самую горячую точку. Будет весьма прискорбно, если придётся уступить полуостров Ханко. Это хуже, чем сдать Карельский перешеек. Немецкая политика может смотреть на развитие событий со своей точки зрения, но мы можем полагаться на то, что душа немецкого народа и просвещённых правительственных кругов Германии настроена против большевизма. Если не удастся добиться более достойных условий мира, то надо продолжить борьбу и принять обещанную помощь. Условия невозможные.

Все члены правительства были едины в том, что Таннеру надо отправляться в Стокгольм для выяснения положения дел, как это предложил премьер-министр.

Обсуждение вопроса было продолжено на заседании Государственного совета под председательством президента 28 числа того же месяца. Присутствовали генерал Вальден и профессор Кивимяки, который только что вернулся из поездки по Скандинавским странам и Германии.

Таннер рассказал о своём визите в Стокгольм, где он поинтересовался у премьер-министра Швеции, каковы возможности получения военной помощи в той или иной форме. Ответ был такой: отправка воинских частей категорически исключена. Можно было бы усилить оказание помощи путём отправки добровольцев, но это должно было и сейчас проходить только на основе инициативы частных лиц. В определённых границах можно было бы дать разрешение отправиться на помощь и тем шведам, кто призван на военную службу. Со временем, таким образом, можно было бы собрать примерно 8 тысяч добровольцев в дополнение к тем 8 тысячам, которые уже находятся в Финляндии. Как этим, так и другим добровольцам могло быть выдано оружие. В отношении переброски войск западных держав ответ был резко отрицательным. Проход любых войск запрещён, поскольку опасались, что иначе Швеция будет втянута в большую войну. Швеция сохраняла безусловный нейтралитет. Небольшие группы добровольцев, прибывающие из западных держав, могут получить разрешение на проход при условии, что их вооружение будет транспортироваться отдельно.

Далее Таннер говорил об условиях мира, выразив сожаление по поводу высказываний Ханссона и короля, которые могли повредить нам на мирных переговорах. В этой связи было сообщено, что Швеция в силу своей политической позиции не была готова угрожать вступлением в войну для облегчения достижения мира на