Стало ясно, что мы больше не сможем выдерживать войну и погибнем, если не получим скорую и эффективную военную помощь. Но её не было. Швеция категорически отказалась от предоставления помощи. Западные державы обещали помочь, но эта помощь была недостаточной и она не могла подоспеть вовремя, если бы её вообще пропустили сюда, поскольку Норвегия и Швеция отказали в проходе войск. А если бы она к нам попала, это привело бы к вмешательству Германии, а нас – к войне с Германией, что не только бы свело на нет влияние помощи, но и означало бы для нас новую и ещё большую опасность. Следовательно, нам нужно было стремиться к миру на жёстких условиях, установленных русскими. Мы надеялись, что на переговорах удастся смягчить эти условия, по крайней мере, исключить из них подписание договора о взаимной помощи. Но если мы даже на этих условиях не придём к миру – при дальнейшем развитии военных действий в благоприятном для русских направлении, когда было возможно выдвижение новых требований, – у нас не оставалось ничего другого, как оказаться втянутыми в войну на стороне западных держав и отдаться во власть всех исходящих из этого опасностей.

Положение Швеции также осложнилось. Не было никаких сомнений в том, что она искренне хотела помочь нам настолько, насколько это было возможно, чтобы не оказаться самой втянутой в войну, поддерживая нас в нашем стремлении прийти во всех наших проблемах к лучшему возможному результату. В течение всей войны Швеция предпринимала усилия для нашего блага по установлению мира. Сейчас она боялась вмешательства западных держав, что могло ввергнуть её в пучину непредсказуемых трудностей. Вмешательство Германии могло превратить Швецию в театр военных действий. Это, в свою очередь, подогревало желание и стремление правительства Швеции к прекращению войны. Поскольку мир должен был заключён за наш счёт, можно предположить, что Швеция, с учётом собственных интересов, желала бы мира на любых условиях, чтобы избежать опасностей, связанных с оказанием помощи западными державами. Возникновение таких мыслей у нас было делом времени. Однако следует принимать во внимание, что в соответствующих кругах Швеции были убеждены в том, что помощь западных держав в силу её недостаточности и опоздания, а также возможного вмешательства Германии, не могла пойти на пользу Финляндии и что Финляндия по этой причине рано или поздно падёт. Не исключено, что в Швеции также полагали возможным смягчить на переговорах условия, выдвинутые Советами.

3 марта в первой половине дня состоялось заседание правительства под председательством президента. Оно прошло в обычном месте – бомбоубежище Банка Финляндии. Также присутствовал генерал Вальден.

Министр Таннер сообщил, что накануне Лондон обратился к Стокгольму и Осло с запросом на право прохода для войск, которые были бы готовы отправиться в путь 15 марта в количестве, максимальном для пропускной способности портов отправки и железных дорог. В течение первой и второй недели к месту назначения должны были прибыть около 6 тысяч человек. На вопрос, собираются ли войска западных держав прибыть вопреки согласию Скандинавских стран, ему не смогли дать ответ, сославшись только на дипломатический нажим в отношении Швеции. Из Москвы ещё не поступил ответ на запрос, направленный из Стокгольма, о возможном смягчении условий русских. Что касается транзита войск западных держав, то Швеция остаётся на своей прежней отрицательной позиции. Было также замечено, что, поскольку Швеция оказалась в зоне опасности, её обязанностью было наблюдать за своими интересами и думать о себе. Она хотела любой ценой избежать вовлечения в большую войну. Таннер не верил, что западные державы могли прибегнуть к санкциям против Швеции. Количество войск, направляемых на помощь, сократилось до совершенно недостаточного количества, да и те прибыли бы слишком поздно. Поэтому мы не могли продолжать идти по этому пути, нужно было вернуться на курс, определённый Москвой. Сейчас следовало отправить в Москву более мягкий ответ. «Я считаю все шараханья из стороны в сторону бесполезными и предлагаю принять всё как есть», – заключил Таннер.

– Президент: Создаётся впечатление, что нельзя связывать свои надежды с помощью западных держав. Нет информации, сколько её поступит и поступит ли она вовремя. Она не станет для нас реальной помощью. Но не сто́ит ли ещё подождать ответа из Москвы?

Пеккала защищал предложение министра иностранных дел. «Требования русских могут ужесточиться, поскольку на Карельском перешейке им сопутствует успех».

Ниукканен считал слишком рисованным решение сообщить русским, что мы, в принципе, принимаем их условия. «Такой ответ положил бы конец помощи со стороны западных держав».

– Фон Борн: Прежде чем перейти к новому ответу, надо выяснить, что на помощи западных держав действительно нельзя строить никаких планов. Только после этого можно уступать.

Премьер-министр сообщил, что западные державы дали Швеции время до 11 марта. «До этого не удастся получить окончательный ответ. Но очевидно, что он будет отрицательным».

– Котилайнен: Мы попали в опасную ситуацию. Мы можем потерять помощь западных держав и материальную поддержку, а также помощь Швеции снаряжением и сырьём, которая для нас крайне необходима. Тогда мы полностью окажемся во власти Москвы. Поэтому следует ещё раз попробовать войти в контакт с Москвой, каким бы трудным ни был этот путь.

– Ханнула: Надо, в конце концов, попросить помощь у западных держав. Если мы будем действовать, как предлагает министр иностранных дел, то окажемся совершенно одни на милости Москвы как во время переговоров, так и после их завершения.

Сёдерьелм не мог поддержать идею министра иностранных дел. Мы потеряли время. Наши войска заняли новые позиции. У нас не было информации о контрмерах западных держав на ответ шведов. Надо потерпеть и продолжать сражаться, по крайней мере, несколько дней.

Я заявил, что надо стремиться к миру, фактически разделив позицию Таннера. Однако не было ясности, как следовало поступать, поэтому я попросил отложить принятие решения до следующего заседания правительства, по крайней мере, до сегодняшнего вечера. (Мне с самого начала было понятно, что помощь западных держав не могла быть эффективной.)

Генерал Вальден сообщил, что положение на фронте не изменилось после визита членов правительства в Ставку. Наши войска на западном побережье Финского залива находились в боевом соприкосновении с противником, который находился там, но нет уверенности, что он оттуда выбит.

Премьер-министр Рюти был в курсе того, что помощь западных держав не настолько велика, чтобы оказать решающее воздействие. Обе страны направят в общей сложности 6 тысяч солдат, которые отправятся в путь 15 марта и прибудут в место назначения во вторую или третью неделю апреля. Такая помощь – ничто. После