– А если он, как и его величество, в обход пойдет?.. – с сомнением в голосе произнес Ла Рюс. – Отчего, спрашивается, ему не повторить то, что принесло нашему королю власть и корону Обеих Сицилий?..

– Да, отчего?.. – поддакнул Козимо.

– Согласен с вами полностью! Вполне может… – Ги подмигнул им, – а вот тут, друзья мои, должны мы с вами и должны помочь ему пойти той дорогой, что нужна нам!..

– Как? Как бычка за нос? – Засмеялся Козимо. – Конрадин не дурак!..

– Никто и не спорит. Мы его разозлим, так разозлим, что он ослепнет от ярости и кинется вдогонку, как дурной бык за красной тряпкой! А мы, как опытные пастухи, будем его направлять в нужном направлении фланговыми атаками!..

Они замолкли. Мишель быстро разлил вино по кубкам. Они молча выпили, обдумывая слова де Леви.

– Допустим, – кивнул головой Мишель. – Допустим, что все так и получится, и Конрадин пойдет именно той дорогой, что выгодна нам. Дальше-то, что? У него сил втрое больше наших!..

Ги поковырялся в ухе и отвтеил:

– Вы внимательно рассматривали равнину к северу от Тальякоццо?..

– Равнина как равнина… – отвтеил ему итальянец. – Холмы справа и слева, сбоку болотце и речушка, чуть дальше, за холмами небольшой, но густой лесочек…

– Именно… – загадочным голосом произнес де Леви.

– Да, я знаю эту поляну. – Уверенным голосом сказал Ла Рюс. – Там, прямо по центру, чуть вперед, есть нормальный холмик, его можно укрепить палисадом…

– Вот! Ты уже начал мыслить!.. – Ги обнял его за плечи. – Там мы поставим пехоту и стрелков. Для верности влепим там стяг его величества!..

– Они сметут нас первой же волной! – Козимо скривился при мысли о германских тяжелых рыцарях. – Эти черти просто напористы, как кабаны! Так, прямо, и прут, очертя голову!..

– Это то, что нам и нужно! – Ги загадочно подмигнул им. – Завтра же прикажите отправить всю легкую кавалерию прямо к Риму! Пусть начинают свои бесчинства! Пусть жгут и грабят все, что попадется им под горячую руку! Обозы не копить и не отправлять домой! Пусть прячут их в укромных местах, потом, после войны заберем…

– Есть риск, что мы сможем потерять легкую конницу… – Мишель озаботился этой проблемой.

– Невелика потеря, – махнул рукой де Леви, – от нее все равно в сражении никакой пользы нет, разве что догонять бегущих…

– Что это даст нам?.. – Козимо вопросительно посмотрел на француза.

– Поверьте мне нас слово, друзья, что, как только наши отряды окажутся возле Рима и станут атаковать гибеллинов, во многих местах вспыхнут гвельфские бунты и вся северная Италия снова запылает, отнимая половину армии Конрадина на подавление восстаний в тылу!..

– А, если нет?.. – тут уже Мишель засомневался.

– Ну, как минимум, треть он оставит на севере. А это около семи или восьми тысяч человек!.. – Ги был стоек в своем решении.

– Тысяч десять или двенадцать, один хрен… – подсчитал в уме Мишель. – Все равно много!..

– Достаточно, чтобы о нашей победе сложили легенды и славили в веках! – Козимо, как поэт в душе, высоко оценил свою будущую победу.

– Слышь, Кузьма! Хватит тут павлином ходить! – Мишель негодующе посмотрел на него. – А, ну, как с Конрадином придут твои отец или братья?!..

– У меня нет никого, кроме тебя, наставник. – Тихим голосом, с трудом унимая внутреннюю дрожь, отвтеил Козимо.

– Э-э-э, брат мой! – Мишель укоризненно покачал пальцем. – Негоже отказываться от отца и братьев! Вы – одной крови…

– Я не дрогну… – собравшись с силами, ответил молодой итальянец.

– Оставь парня в покое. – Ги посмотрел на Мишеля. – Не видишь, что ли, как ему тошно! Теперь, давайте-ка, вернемся к нашим баранам! – Он указал на карту. Смотрите, что мы будем делать дальше!

Они приподнялись и, сгрудившись вокруг рыцаря, уставились на карту.

– Если смотреть со стороны Конрадина, то река и болото будет слева от него. Значит, наш правый фланг полностью прикрыт от атаки. Прямо перед его носом мы развернем пехоту, которая, естественно, отойдет за палисад и станет расстреливать врага из арбалетов.

– Прекрасно! – Воскликнул Козимо.

– Заткнись и не перебивай мессира! – Насупился на него Мишель.

Ги улыбнулся, мол, ничего страшного, и продолжил:

– Мы станем изображать беспокойство и будем, раз за разом, посылать баталии, чтобы, якобы, расчистить центр. Враги, естественно, будут также посылать свои свежие части. Мы станем, якобы, после неудачной атаки, отходить, – тут Ги загадочно улыбнулся. – Но, друзья мои, не назад, а немного правее, к холмам. Там мы разместим кароччио наших баталий, чтобы не вызывать сомнений у врагов. Итальянцы всегда отступали к ним для отдыха и перегруппировки сил…

– Может, левее?.. – Посмотрел на него итальянец.

– Это для нас, бестолковый, левее, а для Конрадина и его немцев правее! – Прикрикнул на него Мишель.

Козимо извинился и умолк.

– Там они разворачиваются и начинают держать оборону, сдерживая противника и растягивая его фронт…

– Все… – Козимо снова не удержался. – Мы разбиты и рассеяны…

– Верно, но не совсем и только на взгляд Конрадина! – Ги похлопал его по плечу. – Я же не зря говорил вам о правом фланге, холме и лесочке. Там будет его величество со всей самой надежной конницей! Как только враг растянет фронт, потеряет строй и увлечется атакой, развернув фланг или показав тылы, король изволит атаковать его и разбить! А вот тут, – Ги засмеялся, – и вступит твоя легкая кавалерия, в задаче которой будет преследование и уничтожение противника…

– А если не развернется?.. – Козимо снова задал вопрос.

– Хороший вопрос, вдумчивый… – похвалил его де Леви. – Тогда, мой юный Козимо, ты возьмешь своих итальянцев и заставишь их развернуть фланг, атаковав баталию Конрадина. Ты обогнешь их с нашего левого, а их правого фланга, и ударишь, как сумасшедший!

– Это я люблю! – Козимо с радостью в глазах и улыбкой на лице закивал головой. – С превеликим удовольствием!..

– Только башку свою бестолковую береги… – по-отечески заботливо проворчал Мишель и потрепал итальянца по его черным и непослушным кудрям. – Знаю я тебя…

– Тогда, сеньоры, это все на сегодня! – Ги улыбнулся и свернул карту. – Предлагаю выпить, как следует, и с завтрашнего дня приступить к осуществлению нашего плана…

– Я-то, простите, что должен делать? – Произнес молчавший до сего момента Гвидо.

Ги засмеялся и, похлопав его по плечу, произнес:

– А вы, мой дорогой ди Монтефельтро, будете вместе со мной командовать обороной палисада! Не могу же я, право, лишить вас такого удовольствия…

Итальянец встал и молча поклонился.

– Это большая честь для меня, синьор де Леви. – С уважением произнес он. –