– Нет возражений, коннетабль! – Похвалил его Шарль де Анжу. – А дальше?..

– Сомнения вызывают места скопления палаток и шатров знатных сеньоров. – Бетанкур развел руками и взглядом, обращенным к маршалу, дал понять, что он вынужден сказать именно это. – Вот там, к несчастью, практически нет выгребных и помойных ям, а нечистоты выливаются прямо вокруг палаток, так что просто невозможно ногой ступить и не вляпаться в кучу дерьма… – он снова виновато посмотрел на Адама, который даже голову в плечи втянул от растерянности и смущения. – Коли так и дальше пойдет, сир, мы сможем потерять часть кавалерии…

– Именно, Бетанкур! Именно! – Король запустил пальцы в свою бородку. – Кавалерия – это, пожалуй, единственное, что у нас есть для возможной победы! Ее терять, сеньоры, мы просто не имеем права! Каждый всадник у нас должен быть учтен и сохранен до решающего боя! Повелеваю свернуть лагерь и перевести кавалерию и рыцарство на три лье к северу, где раскинуть лагерь, отрыть выгребные и помойные ямы! Это, между прочим, и вас касается, прежде всего, мой дорогой маршал! – Шарль гневно сдвинул брови. – Чтобы к завтрашнему полудню уже все было готово!..

– Мне бы помощь, сир… – обреченным голосом, в котором не было и тени возражения или недовольства, ответил маршал. – Срок уж больно жесткий…

– Возьмите тыловые части, если мессир де Белло не возражает… – Шарль махнул рукой, отдавая бразды правления казначею и начальнику тылового обеспечения армии. – Отправьте сегодня же отряды, пусть выроют ямы, разметят ряды палаток… – он хлопнул по столу – одна из досок жалобно заскрипела и подпрыгнула. – Неужели и тут я должен учить и объяснять вам, бездельникам, что и как делать?! Все свободны! Коннетабль! – Шарль перехватил Бетанкура, который был уже в дверях палатки. – Коней мне и отряд в двадцать рыцарей! Поедете со мной…

– Будет исполнено, сир… – коннетабль суетливо поклонился и убежал.

Шарль остался сидеть в одиночестве. Его пальцы барабанили по доскам стола, а глаза уставились куда-то, словно он улетел мыслями в отдаленные края. Король тосковал, даже немного переживал и расстраивался, вспоминая свое детство – время, полное невзгод и испытаний, но такое яркое и счастливое…

– Так, я еду к де Леви… – король встал и крикнул оруженосцам, приказывая принести его кольчугу и все вооружение. – Может быть, он, наконец-то, разъяснит мне о том, что придумал и что творится на границах королевства…

Лагерь Конрадина. 10 лье южнее Рима. Дорога на Неаполь. 5 августа 1268г.

Многоголосый и разношерстный лагерь армии Конрадина был похож на гигантский цыганский табор, раскинувший свои разноцветные шатры и невзрачные палатки по всей широкой равнине. Дымы от костров, смешиваясь с густыми черными дымами кузниц, тянулись к небу, но не шли ни в какое сравнение со сплошной черной завесой, поднимавшейся к небесам из-за гряды холмов, закрывавших весь север. Это догорал Рим, объятый пламенем догоравших зданий, – армия Конрадина три дня как оставила его, подавив в крови восстание гвельфов и всех недовольных жителей и удалившись к югу, а пожарища все не проходили и не проходили.

Конрадин приказал накрыть стол на вершине холма, прямо возле своего шатра под большим навесом, прикрывавшим его от палящих солнечных лучей. Почти все знатные командиры его отрядов были здесь.

– Синьоры! Мне надоели ваши кислые лица… – принц небрежно кивнул головой в сторону трех черноволосых итальянских вельмож, сидевших чуть левее от него. – Вам, семейству Франджипани, следовало самим разобраться с плебсом в Риме, а не ждать, пока моя победоносная армия примет экстренные, но весьма действенные, меры! Ваша бесхребетность и недальновидность тому доказательством…

Отец и два его сына, представлявшие семейство Франджипани, побледнели и молча переглянулись между собой, но ничего не ответили, лишь поклонились принцу, не изобразив даже, что собираются подняться со стульев.

Конрадин переглянулся с Фридрихом Австрийским, который демонстративно фыркнул и ожег взглядом трех итальянцев. Принц посмотрел на своего слугу и помощника Рихарда фон Блюма, который протянул ему небольшой свиток, развернул его и, пробежавшись глазами, сказал:

– Согласно данным разведки, синьоры военачальники, раз в две недели легкая кавалерия Шарля де Анжу, устав от рейдов и диверсий в наших тылах, собирается в один большой отряд и отходит к Тальякоццо на отдых и перегруппировку. Я предлагаю не откладывать дела в долгий ящик, а проследовать за ними и, можно сказать, на их плечах войти в мое королевство, отнятое у меня этим негодяем-графом Шарлем де Анжу!..

– Сир, мне кажется, что мы еще не готовы… – Фридрих австрийский, который и в мирное время не отличался острым умом и отвагой, явно струсил, но старался не показывать вида. – Нам стоит отозвать часть кавалерии и осадные группы инжениаторов из армии его светлости фон Бадена…

– Он не отдаст ни единого солдата… – пробурчал кто-то из военачальников. – Он трясется перед химерой в лице армии короля Франции и думает, что Людовик, который так чтит право и закон, что не позволит даже муху прихлопнуть без решения суда пэров, наглым образом нарушит границы империи и вторгнется в пределы Тосканы!..

– Нет, кузен, я не стану ослаблять армию графа Конрада… – принц скривился. – Она может пригодиться, в случае чего…

Под фразой «в случае чего» он подразумевал невероятную, как ему казалось, но вполне возможную, случайность поражения от Шарля де Анжу. Он всячески открещивался, но в душе, тем не менее, верил в ее возможность и осуществимость, засевшую где-то в самой потаенной части его сердца и сжимавшей его холодными и стальными тисками время от времени.

– Сир, – его верный помощник и советчик Рихард фон Блюм поднялся со стула и поклонился Конрадину, – я тоже присоединяюсь к мнению вашего дражайшего кузена и считаю, что нам не стоит вторгаться в пределы королевства. Нам выгоднее еще немного подождать и выиграть время, пока часть крестоносцев, прибывших к Шарлю де Анжу, не отправятся из портов Неаполя, Бари и Бриндизи в крестовый поход. Мы должны дождаться, пока у Шарля не кончатся деньги на оплату услуг наемников, после чего уже смело атаковать его, разбив в одной решающей битве…

– Нет, Рихард! – Конрадин вспыхнул и покраснел от волнения. – Мы выступаем немедля!

Советники шумно загудели, обсуждая решение принца. Конрадин обвел их взглядом, насладился мгновением безграничной власти и громко произнес:

– На нечего бояться! Возле Тальякоццо, согласно последним данным разведки, всего лишь какие-то жалкие три тысячи воинов! Они, как могут, изображают спокойствие, но отрыли редут на большой поляне к северу от города. Значит, господа, они боятся нас и не сильно рассчитывают на помощь Шарля и его хваленой